Ave Andraste! Sator vult!

Съездили мы тут на первую свою ролявочку. По драгонажке. Полигон – Вальгалла, еловый лес, глиняная почва, добиралово до локаций на тракторе с прицепом… в общем, в начале мая это была, скорее, Сральгалла, а не Вальгалла. А нас ведь предупреждали. Безопаснее – ходить через лес (впрочем, на полевочках всегда безопаснее ходить через лес), каждый шаг по дороге – незабываемая возможность оставить сапоги в грязи. К счастью, резиновые сапоги для верховой езды были до колена, но такого засранного леса я не видел никогда.

В отчете использованы фотографии из группы «Dragon Age: Противостояние», фотки White Drozd Photography, Еasternwesterner и наши фотографии (все подписано).

Отчет. Осторожно, волны бугурта, а в конце меня страшно пробило на мат.

- Кто у вас главный?
- Вон там Вася дом строит.
- А у храмовников?
- Вон там Вася церковь нетканкой обтягивает...
- ...
- У нас васекратия.

Было много приключений, в основном пожизневых, ролевых – почти не было, благодаря отсутствию каких-либо микросюжетов на игре C другой стороны, возможность доставить себя из одного конца полигона в другой в целости и сохранности была настолько энергозатратной, что, я был даже (в каком-то смысле) счастлив не поиграть.
У нас была замечательная локация и две замечательные команды – Орлейских магов и храмовников. Сначала мы не очень поладили, а потом нас объединили говна, мастерские рулежки, мастерские катки (не по правилам), офигенный Лорд-Искатель, брат Рауль, брат Кристофер (с сортиром и двумя блядскими эльфийками) и брат Кальян.

Все началось с того, что братья-храмовники привезли наш сборный дом. Так как мы были немного ебобо и никто (кроме лидера команды) не приехал его грузить, нас, кажется, готовились прессовать. Ну, это нормальная ситуация для дрэгонэйджа – храмовники прессуют магов. Мы приехали на стоянку трактора в час, братья храмовники где-то так привезли нам дом, а потом мы ждали заказанный заранее трактор до шести вечера, потому что АХЧ на игре тоже был ебобо, а трактор всего один.
В общем, сидим мы на стоянке, собирается дождь, начинается буря, мы раскладываем быструю палатку (прямо на стоянке), закидываем в нее антураж, алхимичку, зачаровальню, палатку, запасные вещи, сами раскладываем стулья, достаем сухпай, садимся под проливным дождем и шквальным ветром (за пару часов поступило штормовое от МЧС) и начинаем ждать. Периодически стены домика, заботливо разложенные нами и братьями-храмовниками стопкой на стоянке, разлетаются, как бумага, хотя они норм так – дерево и фанерка.


Обед в шторм. Фото наше

В какой-то момент часть команды идет до полигона пешком – раскладывать палатки в полной темноте под проливным дождем дело ну… не настолько приятное, как это может показаться на первый взгляд. Да даже на первый взгляд звучит не очень. Плюс холодно – просто пипец, но я, как новичок ролевых игр, старался быть полезным хоть в чем-то.
В итоге остаемся мы с лидером команды вдвоем на стоянке, небо – чернейшее, ветер носит части домика по всей стоянке, мы дисциплинированно его собираем, трактор – в какой-то страшной бездне, но не с нами. В какой-то момент к нам подъезжает хозяин домика на раздолбанной ниве (он подвозил оставшуюся часть команды до места, откуда было проще добраться до локации) и мы до приезда трактора греемся в этом прекрасном чуде российского автопрома, заценивая многочисленные дыры (но и Кот, и его машина, на самом деле, чудесные).
На трактор со скрипом помещается и дом, и вся алхимичка, для людей там места уже не остается. А домик нужно держать, потому что над прицепом он возвышается метра на два. Меня подсаживают на трактор с ответственным заданием – проследить, чтобы ветки не сшибли нахрен крышу и стены с прицепа. Когда трактор трогается, сверху всех наших вещей помещается еще и Кот, по-моему, ему было просто понравилась идея прокатиться на прицепе.


Трактор, фото из группы

Хочу сказать, что проездка на прицепе с домиком и кучей вещей по говнам – это то еще приключение. Так как домик сильно выше бортов, еловыми ветками нас било просто пипец. Чтобы стены как-то стояли, мне пришлось упереться в них спиной, а ногами – в борта. Когда прицеп ехал практически вертикально (или его разворачивало в пространстве под другими немыслимыми углами) – это попахивало тем еще экстримом. Но, на самом деле, я давно так не веселился.
Разгружали нас все те же братья-храмовники. Судя по их лицам, маги всех настолько задолбали своим домиком, что они готовы были нас линчевать и сжечь прямо через пять минут после начала игры. Но с этим как-то не срослось.

Пока мы таскали вещи, раскладывались и готовили ужин и чай, нас пытались найти наш Первый чародей и его заместитель. Они сняли домик в соседнем доме отдыха и пытались пройти на локацию и полигон через лес, но заблудились по пути. В итоге совсем стемнело, они долго блуждали по лесу, но не смогли до нас добраться, развернулись и отправились ночевать в цивилизации.
На следующее утро мы начали строиться. Это примерно на сутки позже, чем собирались, за что спасибо трактору, который ехал до нас четыре или пять часов.

В итоге Первый Чародей и ко доехали утром до стоянки (больше попыток пройти через лес не предпринималось), и мы пошли их встречать. От стоянки через весь полигон мы тащили три разобранных стеллажа, храмовничье пиво, маговское винище и кучу хозяйственной фигни, которая нам все равно не пригодилась – потому что «Совет четырех» (как нашу с Ди, Ксюшей и Димой команду назвала наша Усмиренная) – подготовился к поездке так, что вся команда прожила всю игру на нашем чае, кофе, туалетной бумаге, мультитулах и медикаментах.


«Совет четырех» и наши реги, фото из группы

К стеллажам, кстати, никто так и не взял ебучий шуруповерт. Мы немного поковырялись в них крестовыми отвертками – одна оказалась сильно больше родных стеллажам саморезов, другая – сильно меньше, – а потом стрельнули у братьев-храмовников шуруповерт. А заодно и хороших саморезов. Тут, по-моему, Лорд-Искатель должен был нас всех убить, но он человеком оказался явно великодушным, поэтому все обошлось.

- Лорд-Искатель, ваш шуруповерт сел!
- … … Вот тебе, девочка, новый шуруповерт. Т_____Т

Лорд-Искатель, кстати, офигенный. Правда очень-очень крутой дядька.


Лорд-Искатель (слева) и король Ферелдена в церкви. Фото White Drozd

Тут я нашел себя. Пока собирали дом, я колотил всю оставшуюся мебель (стеллажи мы с Ди худо-бедно собрали), пилил горбыль и снова собирал мебель. В итоге закончили строить дом мы примерно к ночи. При этом сборка домика обернулась несколькими казусами – он собирался тринадцатыми болтами, а эти болты в заготовленные отверстия не вкручивались… поэтому болты в домик забивались молотком. Мало того, наш Первый чародей настолько сильный, что вбил несколько болтов рядом с заготовленными отверстиями. Рядом, Карл!
В итоге ночью собиралась крыша. Мне удалось принять в этом участие. Из-за особенностей строения и сборки домика нам пришлось замуровать в крыше Диму. К счастью, он не пострадал... почти.

Кстати, из местечковых шуток. У нас на локации должно было находиться кострище. Так вот, к концу апреля-началу мая кострище превратилось в купель. Храмовники хотели сжигать в нем ведьму, но ее пришлось утопить. И главная площадь была такая… в общем, мы не Рэдклифф, на самом деле, а деревня Большие Грязи. Малые Грязи были в Денериме.

Горбыль в итоге пошел на настил главной площади, только из-за него удавалось без содрогания ходить по локации. В какой-то момент игры одно из Порождений тьмы утопило в наших говнах свой айфон, пришлось срочно дать ей позвонить в Пермь.
Мы, кстати, придумали себе отличный обоснуй, почему мы настолько лояльные маги. В общем, вышли Орлейские маги из Белого Шпиля, привезла их Джустиния III в этот ваш Рэдклифф, а тут –сортира нет, глиномесиво какое-то мокрое, все грязное, а потом пришли храмовники – построили отличный сортир, замостили дороги… в общем, наши герои, зачем вообще против таких славных ребят выступать. В итоге из пожизневого стеба это переросло в игровой обоснуй, потому что вот.


Видите, какие дороги? Фото Еasternwesterner

В конце дня у нас начала кончаться вода. Я не помню, обещала ли МГ выдавать воду во время строяка, но уже не суть важно. Когда часть нашей команды собрала пустые бутылки, чтобы запросить у МГ воды, им отказали. С этим была связана еще одна милая история, потому что вечером первого дня строяка к нам в локу пришли две бухие девушки-игротеха. Одна из них пыталась продолбаться (она была самая пьяная), а мы курили кальян и думали, как, блин, все закончить строить за один оставшийся день. В конце концов, одна и девушек попросила стакан воды попить, а мы сказали, что воды у нас на лишние рты нет. Аааа потом оказалось, что именно эта девушка запретила выдать нам воды. Это была отложенная мгновенная карма, но в итоге девушка сгоняла на мастерку и принесла нам около 5 литров. Правда, на следующий день одному из нас все равно пришлось ехать за водой. Которую мы – та-да-дам – снова тащили через ведь полигон – через говнодороги и говноречку. К слову, я здорово накачал себе руки за эти дни.

- Церковь – это плот, на котором верующие плывут по океану дерьма (с) Храмовники

Во второй день мы достраивались – вешали нетканочку, доделывали вторую комнату дома, расставляли красивый антураж, а конец второго дня строяка ознаменовался тем, что ГМ отказался переносить парад, хотя большая часть локаций даже не была построена. У Хайевера стояла одна башня с тентом, Орзаммар только обнесли нетканочкой, Кинлох и Денерим я не видел на этот момент, они находились в каких-то похожих говнах, где располагался наш родной Рэдклифф, и к ним было так же сложно пройти. Ну, то есть, я могу ошибаться в этапах построения других локаций, но все, вроде, было очень плохо.

Вообще с этой мастерской группой было много плохих игровых моментов и уебищных жизненных ситуаций, но об этом позже. Пока им просто лучи поноса. Вообще совет – если будете собираться на игру, проследите, чтобы ее делала не та же мастерская группа, что «Дрэгонэйдж: Противостояние». Иначе много чего будет очень всрато, а возможно еще и закончится пожизневыми травмами, как это случилось с нами.
В итоге мы кое-как успели отстроить Круг Магов к началу парада (хотя начали работу на сутки позже), но Храмовники достроиться чуть-чуть не успели. В основном из-за страшных говн – зданиям пришлось колотить хоть какой-то настил, иначе люди глиномесили по глиномесивам по-страшному.


Локация до постройки, фото из группы

В итоге никто вечером особенно не играл, потому что все либо достраивались в темноте (спасибо за неперенесенный парад, блин), либо пытались отдышаться. Но нам немного удалось поиграть – мы готовили нашего сновидца к испытаниям. Подготовка заключалась в основном в том, что мы привели Ксильта к Лорду-Искателю, а потом они уединились в палатке, где Ксильт примерно час пытался надеть на ЛИ его доспехи. Выглядело особенно забавно, когда он начал бегать по локациям в поисках пробойника – оказалось, что в ремнях на доспехе не было отверстий, хорошо, когда сновидец таскает с собой на игры инструменты по пошиву по коже, да? Пока Ксильт разбирался с доспехами Лорда-Искателя, мы отхватили у братьев-храмовников немного шашлыка. Он был божественен, как и сами божественные братья. Боги, я надеюсь, это не был один из них!..


Парад, фото из группы


Фото с парада, Еasternwesterner

- О, какая грязь за ночь уродилась! Открыть ворота, выпустить караван с грязью в Хайевер! (с) Храмовники

Следующий день начался довольно мило – была вброшена сюжетная инфа о том, что кто-то держит под ментальным контролем – внимание! – то ли Джустинию, то ли Божественного Рыцаря, то ли какого-то другого лидера армии (господи, я даже не уверен, кто это). В результате мы решили, что у нас тут завелся маг крови под боком, а это наверняка Разор, вот он в колодках ходит (Разор был ферелденским магом, а на момент начала игры еще и пленником храмовников, но он как-то уболтал Джустинию отпустить его. ПОДОЗРИТЕЛЬНО). Погодите, почему он постоянно ошивается вокруг Рошель, наверняка она тоже законтролена! В общем, так мы думали под начало игры. В итоге я ходил некоторое время за Рошель и Разором, пока мы не смогли навесить на нее щит от первого влетевшего заклинания. Все потому что магокровицкий контроль разума длится около часа.


Маги видят какое-то дерьмо, фото White Drozd

Самое забавное, что Разор магом крови не был, как рассказал он сам после игры, он очень хотел поиграть лауфул-гуд персонажа, но, боже, у этого человека настолько хитрое лицо…
А потом нас с Ксильтом, как боевых магов, взяли отбивать контрольную точку с ресурсами. В итоге движ оказался небоевой, мы просто вышли и постояли на месторождении угля, по-моему, исключительно потому что всем остальным фракциям было очень лень идти к этой КТ по глиномесиву. Потом я услышал, что в первый день король Ферелдена собрал все контрольные точки, но я вообще не уверен, как можно было столько успеть на этой игре, сколько успел этот король Ферелдена =D Он даже порождением тьмы каким-то обрзом побыл, а потом почему-то стал снова королем Ферелдена.

В итоге мы отжали у проходящей мимо армии Амарантайна шевалье, посмотрели на испуганных бардов (парочка очень осторожно прошла мимо толпы храмовников и двух магов), подождали эрла Рэдклифа, а потом свалили обратно на локацию, где нас застала отличная новость – императора Орлея убили. Ну, он, понимаете ли, вышел из Амарантайна с охраной из одного шевалье и еще одним очень надежным челвоеком, а потом этот надежный челвоек, кажется, затыкал его каким-то хитосъемником недалеко от наших ворот. Это было прекрасно, но мы все немного прифигели. Потом кто-то из наших встретил игрока, который вышел уже в другой роли, он страшно ржал над своей смертью. История такая: император и его охранник шли с еще одним парнем и очень сильно ему верили. x))

Тем не менее, император Орлея обезглавлен, но у него есть брат в том же Амарантайне. Нужно сопроводить его в Рэдклифф, чтобы Верховная Жрица Джустиния III смогла его короновать. После движа с новым императором все хотели пойти в Орзаммар за лириумом (потому что на следующий день наши храмовники загнулись бы без лириума DD: а мы не хотели, чтобы наши храмовники загнулись, они клевые). В итоге мы пришли в Амарантайн и сели ждать. А потом нам в локацию принесли обед, и мы в бх пошли пожрать, пока Божественный Рыцарь (офицер храмовников) переговаривал с братом Императора. В итоге, кажется, дядя как-то сам до нас дошел, пока мы жрали, так что мы поперлись в Орзаммар.
Этот поход готовился очень долго. Где-то на этом моменте мы поняли, что жители Орлея не только любят, чтобы все сверкало, но еще и помяться у ворот часа четыре перед походом. Собирались мы очень долго. ОЧЕНЬ.

До Орзаммара мы дошли без особенных приключений – оно понятно, куча храмовников, маги… кто хочет вообще связываться с этой толпой? А в Орзаммаре наш ждал еще один игровой анекдот. Король Орзаммара пришел в кабак и проиграл весь игровой лириум в покер. Вроде это было пожизнево, а не поигрово, но все-таки… в итоге лириум нельзя было купить и можно было добыть в данже. Это вызвало бугурт не только у храмовников, но и у большей части локаций, потому что по итогам первого дня квест с Тенью прошло не очень много людей. Я не уверен, почему не были вброшены дополнительные ресурсы, но вот как-то так.
Окей – данж. Когда мы собрались в данж, игротехи сказали, что они устали и хотят пообедать =D Я так понимаю, такая усталость была связана с тем, что в Орзаммаре не было лириума для торговли и все ломанулись в данж. Можно их понять, в общем. В итоге мы поперлись в кабак, где лежал проигранный лириум, но там, конечно же, заломили такую цену, что купить что-то было нереально. А кабак – небоевая зона. Ближе к концу игры Лорд-Искатель нашел довольно изящное решение – выманить торговца наружу, там убить его и слутать лириум, но я не знаю, удалось ли кому-нибудь осуществить этот план.
Я не уверен, почему МГ не поправила этот баг с торговцем и лириумом, на второй день они очень неизящно вмешивались в игровой процесс, могли бы и в первый что-нибудь сделать. В итоге в Тень в первый день игры никто из нас попасть не смог.

Когда мы были в Орзаммаре, услышали два слуха. Первый: среди команды, которая сейчас проходит данж, есть маги-отступники, второй: раз порождения тьмы прорываются с Глубинных троп – приходит Мор. В один прекрасный момент к нам подошел сильно озадаченный король Орзаммара и попросил нас с Ксильтом подойти к их Архиву. Рядом стоит летописец – тоже изрядно озадаченный. В Архиве валяются три файербола – подозрительно напоминающие по цвету файерболы одной магички из нашего круга магов (обычно они красненькие, у нее были фиолетовые, и найденные тоже фиолетовые). Мы немного помялись и признались, что тоже озадачены, потому что от мертвых магов иногда остается немного магической энергии (экспромт, что поделать! Надо было как-то объяснить), и мы возьмем один из файерболов на анализ.

В общем, как звучала версия магички (это и правда были ее файерболы, только у нее на полигоне были такого цвета): вот пришли мы в Орзаммар, в Архиве летописец изучает какой-то артефакт в виде яйца. Когда летописец отошел, она скинула файерболлы и запихала яйцо под плащ (оно было реально гигантское, и Дарси не могла пронести и файерболы, и его). Храмовник, который ее сопровождал, был немножечко в ахуе, но подыграл ей – им было очень весело. На следующий день мы встретились с королем Орзаммара и, пытаясь держать лица, сказали ему, что мы не знакомы с хозяином файерболов. Извини, король Орзаммара!
К слову, когда Дарси принесла этот "артефакт" Лорду-Искателю, он подумал-подумал и спрятал эту опаснейшую таинственную штуковину под лавку в нашей ритуалке xD но никто его оттуда, кстати, не выкрал.

Так вот. Когда предыдущая группа вышла из данжа, вся наша команда направилась в группе с магами-отступниками. После небольшого ора выяснилось – это маги из свиты короля Ферелдена (я уже сказал, что король Ферелдена поспел везде, и он был примерно на середине своего пути по нагибанию всех), и еще они не хотят идти в Рэдклиф, где сейчас квартируются храмовники из Орлея. А у нас храмовники, храмовники хотят отступников себе (и, возможно, лириум, который был добыт на ГТ). Мимо нас как раз в Орзаммар проходила небольшая группка эльфов. Мы все внезапно услышали звуки боя. Решив, что король Ферелдена стал отбиваться от наших храмовников, вообще ВСЕ похватались за мечи, но оказалось, что два Серых Стража, которые были в Орзаммаре, подкрались к одному из эльфов и затыкали его. Объяснили, что это их дезертир, и они его казнили. А мы уже приготовились махаться, эх.


Канцлер Орлейской церкви (обладающий талантом исчезать вместе с казной, едва рядом начинается махач), фото Еasternwesterner

В итоге эльф обиделся на Серых Стражей пожизнево, мы понаблюдали странный конфликт, и все разошлись. А маги, вроде, пошли с нами (но я не уверен, нас была такая толпа, а я так плохо вижу).

По пути к Редклиффу выяснилось, что Ферелден взял Рэдклифф. Я не очень понял, как. Вроде кто-то им просто ворота открыл, и мы пошли к цитадели Кинлоха – там сидел ферелденский круг магов. Зачем – я не понял, я выпал из сюжета на этот момент. А еще вроде в какой-то момент у нас в локации вызвали демона. Пришел подозрительный торговец, в какой-то момент, когда он стал ну совсем подозрительным, его попытались застанить, у него оказался иммунитет, он пошел в нашу прекрасную церковь и вызвал демона. Все наши храмовники похватали мечи и побежали его мочить, но включилась катсцена (катсцена, пфф, на полигонке, пффф) и вызванный древний магистр (или демон? Я запутался!) отрубил подозрительному торговцу голову (не спрашивайте) и со словами «ребята, я тут не за вами, ребята, ну я пойду, воб-воб-воб» то ли ушел, то ли поигрово исчез под аккомпанемент всеобщего ахуя. Вэлл, щииит.

В итоге все наши храмовники и кузнец получили по рангу доблести, потому что рег ожидал, что все просто попрячутся от демона. Кузнец получил доблесть, как он сказал, потому что он не побежал прятаться, а остался у кузни. Дело в том, что он настоящую кузню на игру вывез и просто побоялся, что кто-нибудь может обжечься или повредиться, если он оставит все без присмотра. Вообще это был клевый парень тоже.


Кузнец Ковальски за работой. Фото White Drozd

Да, сюжет… Кажется, все стороны решили, что будет Мор и надо объединиться. Ну, вэлл. Орлею никто не дал нормальную вводную, почему все пошли в поход, поэтому всего каких-то пять часов мирных переговоров – и мир был заключен. Пока все переговаривались, выяснилось, что Ксильт – сновидец и у него есть какие-то особенные способности, нас не пустили в саму цитадель, потому что нам и так уже стены трещали, мало того, к нам еще и нескольких наших магов выпустили – как они туда попали, мы так и не поняли. Возможно, их туда привели .

В какой-то момент к нам вывели нашу усмиренную, зам главы Круга неловко задела ее робу, а под робой Усмиренной включился амулет маны. Ну понятно, амулет маны у усмиренной – это странно. Я успел подумать, что ей выдали амулет и удивиться, а она развернулась, послала в тяжран одного из храмовников и дала деру в лес. В общем, наш маг крови оказался не Разором, как я уже писал. И этот дурацкий амулет ее здорово спалил, но, как она сказала, в этот момент у нее началась нормальная игра, а мы остались примерно с тем же, что имели.

Я так устал ходить по говнам, что начал ныть и канючить воды. В итоге мы смогли охватить себе храмовника, чтобы добраться до Рэдклиффа и хотя бы немного поесть. Ну блин, это и правда утомительно, плюс у нас вообще ничего не происходило, а на движ нас, кажется, пускать не хотели. В итоге мы все-таки потопали в Редклифф и даже сумели там поесть.

После еды мы были немного огорчены тем, что вообще сюда приехали, но служительница церкви – сестра Сесиль – предложила устроить службу. Вообще сестра Сесиль была клевая, вот настоящая церковная сестра из Дрэгонэйджа. Сначала церковный канцлер прочитал речь, потом мы читали Песнь Света под музычку из инквизиции. Вообще офигенный антуражный момент был. Потом я решил остаться на исповедь, и тут тоже был довольно сильный игровой момент. По-моему, самый сильный вообще для меня на этой игре. Ну, некоторые люди слышали, что я умею разговаривать тоном страдальческого мученика – это был один из таких моментов x)) В общем, спасибо сестре Сесиль (я не знаю, как ее зовут в жизни, к сожалению), самые лучшие игровые моменты у меня были связан именно с ней.


Сестра Сесиль, фото White Drozd


Служба, фото White Drozd


Служба, фото White Drozd

Потом мы отыгрывали ритуал «опознавания» на артефакте, который Дарси украла из Орзаммара. Он был очень быстро сымпровизирован, но выглядел очень достойно. В общем, эта штуковина оказалась яйцом... архидемона. Мы не уверены, правым или левым (архидемоны ведь не откладывают яйца...)


Яйцо архидемона (правое или левое). Фото Mik Solo

Где-то там бегали наши армии, наш сновидец и прочие ребята, а мы этим вечером сидели у костра и гундежнили. Когда в итоге вернулась наша усмиренная-магкрове, она очень осторожно поинтересовалась, не обиделись ли мы, но как на такое вообще обижаться. Тем более момент и правда классный получился.
На следующий день случился Мор (как потом отмахнулась МГ – это была моровая болезнь) и ни у кого (кроме Хайевера, который почему-то располагался на каких-то «волшебных землях») не взошла никакая алхимическая трава. Это всрало всю профессию травника, всю алхимию (которой на игре, впрочем, так и не случилось). А у зачарователей вообще встал процесс из-за отсутствия лириума с самого начала игры. Да, профессии в игре вообще никак не выстрелили, кроме профессии торговцев. Какой смысл везти с собой антуражную алхимятню, зачаровальню, пытаться это не разбить на тракторе, если вообще ничего никак не работало? Было очень обидно, в нашей локации были классные лаборатории.

Но у нас был квест сновидца, так что мы втроем (Ксильт, Рошель и я) пошли к долийцам. Ему нужно было проходить какие-то испытания, чтобы прокачиваться,и вторым испытанием было получить посвящение от долийского Хранителя. Долийский Хранитель (спасибо мастеру по сюжету) вообще не был в курсе такого квеста и что-то сымпровизировал.

Трай (или Ди) пошла вместе с Лордом-Искателем в Тень (хоть кто-то в нее попал!) на квест. Как они проходили квест, я надеюсь, она сама куда-нибудь напишет, это, по-моему, было эпически хорошо.

После этого в сопровождении эльфов из Брессилиана мы пошли в сторону Орзаммара, потому что у эльфов тоже ничего не росло, и вообще Мор настает, давайте мы лучше объединимся со всеми, несмотря на то что мы эльфов ни во что не ставим. Но они охраняли нас большую часть пути, так что мы все были довольно дружелюбны. Когда Мор, понимаете ли, мы и магам, и эльфам рады.

По дороге мы наткнулись на наших родных храмовников и благодаря тому, что у них было такое облачение, и мы узнавали их очень сильно издалека, фрэндли файра не случилось мы как-то попытались разойтись, но как только с эльфами чуть-чуть отошли, на нас вылезли Порождения тьмы. Так как у этих ребят много хитов и они касанием заражают моровой болезнью, мы решили, что лучшая тактика – это убежать к храмовникам, благо те недалеко ушли. Храмовники взяли нас в кольцо и радостно пошли рубиться, потому что это было, кажется, первое боевое столкновение за два дня.

С игротехами Порождений тьмы вообще все тоже было сложно. Я так почитал, ребята выехали локацией, построились и хотели играть в криповый данж, пугать людей в узких коридорах и вообще классно и камерно быть монстрой, но их выпинали на полигон силком, чтобы чуть взбудоражить людей. Это очень печально, я очень им сочувствую. К тому же ребят было реально мало, а нас – несколько больших локаций.


Пауки, фото Еasternwesterner

Да, после стычки с Порождениями тьмы половина наших бойцов заразились скверной. В итоге нам пришлось разворачиваться и идти в Орзаммар, чтобы там встретиться с Серыми Стражами. В итоге Серых Стражей на игре сильно прибавилось. Ими стали даже Первый чародей и его заместительница, потому что у них было оружие ближнего боя.

В общем, как-то так я стал Первым чародеем и, на самом деле, в гробу видал это все. С этого момента я стал пить столько, сколько в меня влезало. Экс-Первый чародей сказал, что он сохранил свою должность, но это так не работает, по-моему. Но вообще моему персонажу не жалко, вот.

В Орзаммаре была забавная ситуация – с Ксильтом, сновидцем, все носились и пытались охранять его. Был какой-то замут, что он не должен достаться Порождениям тьмы и всякой монстре, типа древних магистров и демонов, иначе всем будет кирдык, поэтому его всегда водили в толпе храмовников. Когда мы встали у Орзаммара, почему-то случился бардак и в самом городе оказались только несколько храмовников, Божественный рыцарь, Джустиния в фуллплейте и Рошель. Я дисциплинированно остался ждать у ворот с Ксильтом, потому что оставлять его в одиночку – вот вообще плохо (у нас вообще был какой-то постоянный симулятор очередей). Рошель поняла, что она одна из магов оказалась в городе, подошла к Божественному рыцарю и у них случился следующий диалог:

- Господин Божественный рыцарь, а вы не знаете, где Ксильт?
- Ксильт? Кто такой Ксильт?
- Ну маг, знаете… высокий такой.
Божественный рыцарь хмурится, и спрашивает у нее тихо и на ухо:
- Сновидец что ли?
- Ну да.
На что Божественный рыцарь оглядывается по сторонам, и с громким «ебтвоюмать!» несется к воротам, где мы с Ксильтом застряли.

В общем, нас пустили внутрь, где мы наблюдали за ритуалом посвящения в Серые Стражи. Особенно никто его в секрете не держал – эту толпу оскверненных вообще было сложно куда-то спрятать. Всех поили кровью Порождений тьмы (читай: виноградным соком), в этот момент с нами поделились сюжетной инфой, вроде магистр, который вылез после ритуала по вызову в церкви как-то связан с мором (? почему), он бессмертен (он мертв!.. он Порождение тьмы? Я запутался!), но ему можно устроить некоторый хитосъем, если вокруг него встанут треугольничком три мага и будут гундосить синхронно «хуем по лбу» на латыни. Это… эээ… не шутка. Потом оказалось. Что оно работает совершенно иначе, а потом выяснилось, что как-то еще работает – в общем – это то, что творилось с сюжетом, ритуалами и магией на игре – все хуем по лбу.

Мы застали в Орзаммаре кусочек турнира – люди дрались с Порождениями тьмы и друг с другом. История такая: когда мы пришли в Брессилиан с утра, то выяснили, что у брессилианских эльфов почему-то живет гномья Совершенная. Она была настоящим берсерком – пожизнево, а еще, вроде, в игре тоже. Она была очень яростна и хотела отпиздить гномьего короля. Потому что он ей не нравился, он идиот и еще просрал весь лириум в самом начале игры. В итоге она-таки вызвала короля на поединок и убила его x)) а через две минуты сложилась в поединке с другим чуваком, который мстил за ее убитую сестру. Наглядная иллюстрация фразы «Shit Happens».) Совершенная умерла красиво зато.

Когда мы выходили из Орзаммара, нас провожал очень внезапный Ноктюрн, который попрощался с нами фразой «Что, даже на обед не останетесь?!».

После этого мы опять разделились с армией – они пошли в башню Кинлоха снова соревноваться в красноречии и делать Ксильта идеальным сновидцем, а мы пошли в Рэдклифф – нам хотелось хотя бы поесть. Нас встретили новости: Трай стала одержимой демоном страха (спасибо, Лорду-Искателю!), она ходила по локации и искала в рандомных местах лириум, я оказался самым крайним и должен был следить за этим. Мой персонаж был довольно пугливым, особенно его пугали Порождения тьмы и демоны… а от Порождений тьмы он уже сбежал. В общем, демон страха за ним ходила, ходила, ходила… а сама, на самом деле, уже совратила кузнеца. Он был готов бежать с ней из Рэдклиффа.
К чести Лорда-Искателя, он собирался выгнать из Трай демона, когда лириум уже не будет нужен, и сделать ее Искателем, но мы не успели это отыграть.

Что происходило с этого момента по сюжету – я вообще не представляю, там были постоянные откаты и прочая фигня. Какие-то разрывы завесы, которые все бесконечно пытались закрыть, в общем – не важно. Главное – нам принесли еду, и вся локация уже сняла доспехи и собралась сесть пожрать.

В какой-то момент я отошел, простите, в сортир. Поставил посох у башни, ушел, слышу крики, возня, все зовут магов. Выбегаю я их сортира, застегиваю одной рукой ширинку, другой хватаюсь за посох (прошу прощения за двусмысленность, за магический посох… да, так еще хуже, на этом месте я еще и файерболлы должен доставать, потому что какой-то ор тут не к добру), выбегаю, вижу картину: куча Порождений тьмы прет через ворота, неткань с одной стороны порвана (вот суки, а?), со стороны пожизняка прут еще порождения тьмы (какие уебаны вообще прут на штурм через неигровую зону?) храмовники (которые только хотели сесть пожрать) все без доспехов, но со щитами. Кто-то (маршалы, видимо? Они там отличились потом, я еще об этом напишу) орет: «Всем выйти из пожизняка!» (это я не слышал, Ди рассказывала, я ей верю). А в толпе Порождений тьмы король Ферелдена в гриме и костюме Порождения тьмы с двуручным молотом. Храмовники кое-как пытаются сомкнуть щиты, но у них ни доспехов, ни, соответственно, хитов от них. Короля Ферелдена все затыкивали мечами, но он орал, что у него имуннитет. Иммунитет на урон. И автотаран. Прежде чем я понял, что у него реально какой-то там иммунитет в общей свалке, я в него три файерболла ебнул. Где-то за мной стояла Рошель (она по квенте моя ученица), так что вместо того, чтобы с расстояния катать шары к порождениям тьмы, я полез с королем Ферелдена в рукопашку x) с… эээ… больной лодыжкой еще к тому же, но это типа отыгрыш и все такое. Так что спустя один удар молотом в живот я отлетел от него на два метра и упал спиной на доски. В принципе, я довольно мягко упал, но чувак изрядно пересрал из-за того, насколько я красиво летел. Я забыл дать ему знак, что со мной все ок, но, кажется, он про меня забыл очень быстро.

Я решил, что, скорее всего, КФ снес все мои целых два хита и решил полежать. Только в этот момент заметил, что Рошель тоже легла в тяжран от ПТ, прущих через неигровую зону. Вот так мое героическое самопожертвование оказалось свершенно ненужным. В какой-то момент, пока я лежал, ко мне подошла Трай (она шла из пожизняка с чашкой чая и вообще была не в игре тогда) и КФ ее тоже ваншотнул молотом – нежданчик.

В общем, Порождения тьмы пришли, пошатали нам Церковь (типа ее разрушили), и ушли. Сенс, один из двух наших клевых региональщиков, кажется, смолол себе все зубы, наблюдая за этим прекрасным штурмом, потом подошел к Рошель (которая духовный целитель) и сказал: «Ты не в тяжране». Дальше мы оттаскивали всех раненых на главную площадь и хиляли их.

И у всех горели пуканы. Больше всего пукан горел у Лорда-Искателя – он сидел на воротах и поливал всю организацию игры, мастеров по сюжету, мастеров по боевке за весь этот пиздец. Ну, мы были с ним солидарны, просто более сдержаны в проявлении эмоций. Если что, игровые штурмы обычно делаются не так. Ну, чисто по-человечески, кто проводит игровые штурмы, когда по локациям разносят еду? Что это был за автотаран? Почему была неубиваемая хуевина? Ну, то есть, как нам сказали, хуевина была неубиваемая, пока жив магистр (при этом описание ритуала было совершенно другое, как мы помним) – магистр в этот момент находился ЗА всей толпой порождений тьмы и выбраться к нему было вообще нереально. Это при оговоренном условии, что у локаций нет никаких тайных ходов и выходов. Кстати, на других штурмах, вроде, у монстрокороля Ферелдена были какие-то хиты (15!, мы их все сняли!), почему не было понятно вообще, он убиваемый или нет? Какого черта Порождения тьмы перлись через неигровую зону? Все эти вопросы задавались в основном в пустоту, потому что бедные наши региональщики были не в курсе этого треша.

Через некоторое время к нам пришел еще один парень – он пробирался через толпу Порождений тьмы и умудрился не схватить скверну и не умереть, но был в тяжране. Я его отнес в церковь и восстанвил ему все хиты – это был еще один клевый момент, я положил его на нетканочку, скастовал заклинание, а потом отпаивал сестру Сесиль, Орлейского архивиста и этого чувачка вискарем. Потому что у них тоже бомбило.
Кстати, за рывок в короля Ферелдена мне дали один уровень доблести. Я бы дал себе уровень тупости, если бы в жизни давали уровни тупости

Орлейский архивист в итоге предложил мне подселить в себя какого-нибудь духа. После такого пиздеца я был уже немного навеселе и согласился – можно пометить где-нибудь на полях, что новый Первый чародей спьяну согласился подселить в себя духа доблести и еще Рошель подбил подселить в нее духа милосердия. Ну это было логично в тот момент «в отчаянные времена – отчаянные меры», Мор и все такое. К тому же, игра была настолько плоха, что мы были готовы оживить ее для себя хотя бы какими-нибудь способами.

Потом начался страшный ливень, и мы сели в нашем ритуальном зале и пили чай с печеньками. А Трай домазывала наше решение подселить в себя духов жирной долей уверенности. В итоге она, кстати, подселила в кузнеца, с которым хотела сбежать, демона отчаяния (или он называл его духом надежды, кажется, его обманули) - у него была абилка погружать в состояние отчаяния еще двух игроков около себя. Так что он периодически восклицал «Оооо! У нас нет лириума!» и мы с Рошель (как пока не занятые духами) хватались за головы и причитали: «Нет лириума! Нет лириума!».

В общем, после дождя мы собрались в Тень говорить с нашими духами, потому что это должен был быть клевый отыгрыш. Рошель – к милосердию, я – к доблести, прибежавший к нам парень (он оказался одержим) к демону гнева, Трай – к демону страха, кузнец – к демону отчаяния/духу надежды. Еще с нами пошел архивист – он оказался одержим духом знания. В общем-то, был довольно добрым.
Мы дошли в БХшечках к Тени, Тень не хотела нас принимать, но наш второй офигенный региональщик – Миша – пошел договариваться с нами о квесте. А в этот момент начался какой-то пиздец. Потому что как раз мимо Тени шла толпа людей. Вместе с ними был ГМ и два чувака с маршальскими жезлами. Толпу людей два маршала подгоняли палками (!), держа эти палки параллельно земле и не выпуская людей из толпы (!). Выяснилось, что это «ивент» (к которому не было никакой сюжетной подводки), типа нас всех несет к прорыву завесы. В общем, нас попытались загнать в мастерский боевой каток на все локации – у нас, на минуточку, нет никакого оружия, мы вообще не готовились к боевым столкновениям, у нас два человека с больными ногами. Плюс никто сюжетно не может объяснить, почему дух милосердия и дух доблести должны прийти на свою локацию и бить своих друзей и соратников. Два маршала пытаются гнать нас палками, никто из толпы ведомых почему-то не возмущается, хотя это – серьезно – какой-то конченый пиздец. Канонюк гаденько ухмыляется, смотря на это (он просто говнюк). Наш дорогой кузнец поступил умнее всего – послал его нахуй, а что происходило после – я плохо помню, но мне очень хотелось пустить в дело кулаки. Как рассказали: я наорал на МГ и заодно на какого-то маршала, который нес палки горизонтально земле и мешал выйти из катка. Что я помню – я точно орал на МГ, а потом палки уже были опущены. Часть нашей пати ушла после этого в каток, мы пытались дозваться, чтобы они оттуда вышли, но они поперлись (уже более организованно) с толпой. Так как бросать своих и разделяться было бы ну очень плохой идеей, пришлось идти с катком. В этот момент, вроде, все были в таком энрейдже, что вообще забыли следить за происходящим (обстановка была не очень здоровая, благодаря ебучему ГМу, пошел он нахуй), и у нас случилась пожизневая травма, так что все оставшееся время мы искали медика. Спасибо Мише – он смог ее найти. Теперь внимание – медику выдали рацию с тихим динамиком.

В итоге в лагерь мы возвращались в темноте – у нас не было даже фонарей. Игра для нас закончилась на моменте с травмой. И по сюжету: нам абсолютно насрать, что там думает сюжетная группа – полностью прокаченный Сновидец вернулся к нам и телепортировал весь круг магов и Лорда-Искателя в Белый Шпиль. А дальше у всех нас все было хорошо, потому что новый глава круга магов (или ИО, если бывший Первый Чародей остался у руля) полностью поддерживает интеграцию Круга магов в Церковь.

К слову, канцлер Церкви, которого происходящее заебало примерно так же, как и нас, обвенчал демона страха и демона отчаяния. В общем, совет да любовь, страх да отчаяние.


Брат Дэдпул, видимо, с того момента, когда уже было ясно, насколько все плохо, и все отрывались как могли, фото White Drozd

На следующий день мы не пошли на этот их ебучий парад – собирали вещи. У нас на три часа было заказано такси. Так вот – мастерская группа, которая должна следить за тем, чтобы люди нормально выехали со своих локаций и не оставили за собой страшный срач на полигоне, заняла собой трактор на два часа посреди дня. А, еще закончила игру на полдня раньше, чем вообще было запланировано – ну не охуели ли они в конец?

Вердикт: если соберетесь поехать на игру, проследите, чтобы у вас не было Кононюка в мастерской группе и мастер по сюжету был другой, потому что ну говно какое-то. А мы поедем еще на какую-нибудь полигонку – потому что хуже этой уже точно не будет.

@темы: "И слабая плоть снова сливает!..", Хроники сказочных долбоебов, Нытье

---

Хочу начать выкладывать сюда картиночки, которые мне рисовали, ну, например, два года назад, но у меня не было ресурса куда-либо их выкладывать. Ну, то есть его до сих пор нет, но просто можно было бы вести дневник хотя бы как-то.
Этот рисунок был подарен в этом году на день рождения после отыгрыша одного очень трогательного кинематографичного и довольно красивого внутриигрового диалога. И полтора года работы на нынешнем месте научили меня, что с книгами можно (буквально) сфотографировать что угодно. Если, конечно, контекст позволяет.

А книг у меня внезапно сейчас все больше и больше.

@темы: Хроники сказочных долбоебов

---

Регулярно думаю, что надо бы возобновить ведение дайричка, но как-то оно не очень складывается. Работаю я сейчас в основном с текстами и идея писать еще больше текстов немного меня пугает. Я, наверное, мог бы писать про музыку, за последние несколько лет я переслушал ее столько, что у меня скоро из ушей пойдет.

А выписывать анекдоты из жизни ДнДшных пати у меня пока нет сил и ресурсов. Меня с прошлого года сильно увлекло инсомнией, хотя мы много играем и другого. Сейчас придумываем техномагический мир, он упорот, апокалиптичен и, кажется, держится на честном слове и на одном крыле. Эм... как и довольно большое количество миров, которые я знаю. Строится он примерно так:
- А что у нас с таким-то таким-то хорошо прописанным и понятным концептом чего-нибудь?
- А зачем нам его придерживаться? На самом деле все *переворачивает все с ног на голову, заменяет ноги руками и обратно*. Вот.
Если бы я еще был хорош в систематическом продумывании, а не в жонглировании и перемешивании всего, было бы намного круче.
Проблема в том, что мы уже ведем одну пати по этому миру, собираемся редко, но заканчивать пока не собираемся. И мир у них вот продумывается только спустя уже... полтора года игры? Я представляю, как мы придем и скажем:
- Ребята, тут наш игровой мир прогрузился. Кстати, у вас вместо солнца светлая полоса через весь небосклон. Вы не обращали на это внимания, потому что вашим персонажам это тааааак привычно...

Что я пишу-то, хочу похвастаться: я в первый раз в жизни заказал себе коммишенку. С Мэтью и Вивьен. Это, если кто забыл, а все уже забыли, если и было интересно, католический боевой священник и семнадцатилетняя эджи-мессия, которую он, кажется, скоро уже, упираясь ногами с криками «Не хочу, не надо!» удочерит, но пока только трогательно заботится.

На этих ребят только что явно вышел какой-то пиздец. Обычный день в Мэдсити.

Собственно, в инсомнии случилось много нового — от невольного незапланированного штурма школы благородных девиц Мэдсити (так себе школа, там детей мучают) до эпично-трогательного момента, когда Мэтью принес милой Женевьеве детей.
Может быть, я смогу это забавно записать, хотя там так все грустно, что я не уверен, что это можно смешно записать.

Вооот.

@темы: Хроники сказочных долбоебов

---

Мне, наверное, нужно куда-то написать. У меня такое ощущение, что прошлый год прошел у меня в каком-то полусне. Я очень плохо помню, что происходило, только, кажется, много ярости, много усталости, мало еды и... что-то еще? Было очень больно думать, да, впрочем, мне и сейчас часто очень больно думать, как будто я внезапно отупел. Очень сильно отупел. Например, забываю штуки спустя буквально тридцать секунд. Ну то есть я вполне осознаю их, когда слышу, но сразу после этого момента осознания происходит такой «вжух», и я уже как чистый лист.
Ну вот сплю я хорошо, сплю я как не в себя, часов по восемь. Но просыпаюсь каждые несколько часов — от того, что перестал дышать нос, от негромкого звука за стеной, от ощущения хтонического ужаса на задворках сознания...

@темы: Усталость, Просто бред

---

Эм. Продолжаем трансляцию из Мэдсити. На этот раз чуть-чуть побольше (не поместившееся — в комментах), чем в прошлый раз и даже есть немного экшончика вида "мы бежим-бежим-бежим-бежим". В общем, готовьтесь к «Властлину колец» — в Мэдсити все бесконечно ходят пешком. Кроме газетных мальчиков, но о них дальше.

А здесь лежит продолжение банкета. С приветом по Мэдсити.

Мэтью

Возвращаемся к Мэтью. Если никто не забыл, он пошел один в заброшенный дом, там долго ходил по комнатам, пока в один прекрасный момент местная сущность не выявила себя на трубке кухонного телефона.
Телефоны! Сначала телефонная будка, потом разряженный мобильник, теперь вот домашний телефон повел себя не лучшим образом. Такое ощущение, что они просто притягивают зло.
Ну, или, может быть, не трубки его притягивают.
Мэтью задумался. Он смотрел на руку, и не очень понимал, упустил он ее из виду, когда входил, или нет. С одной стороны, возможно, а с другой стороны, обычно отрубленные мумифицированные руки сильно бросаются в глаза. Так или иначе, сама рука спокойно лежала, обхватив трубку местного телефона и, кажется, не предпринимала никаких попыток добраться до своего гостя. Ну, если, конечно, руки вообще способны предпринять что-либо подобное.
Тут у меня в голове идет какой-то слом. С одной стороны, трогать мумифицированную руку явно плохая мысль, но с другой, вряд ли Мэтью действительно понимал, что, во-первых, нужно делать, а, во-вторых, как она вообще действует. Так или иначе, то ли в попытке ее снять с трубки (мало ли кто ее туда навесил), то ли просто желая удостовериться, что это не какая-то больная галлюцинация, Мэтью до нее дотронулся.
Ну, знаете, эти взрослые люди, замещающие все, что плохо укладывается в картину их мира.
Ничем хорошим это, конечно же, не закончилось. На руке у Мэтью появилась черная черта, которая, как он примерно прикинул, примерно совпадала с тем местом, где была отрублена сама телефонная рука.
«Интересно», – подумал Мэтью. «Идиот», – сказал внутренний голос.
Тут, пожалуй, разведка и закончилась. Мэтью немного прихуел, потом попятился к рукомойнику, набрал там воды, прочитал над ней молитву (рука все это время любезно ждала, пока он закончит), но когда он взял стакан (той же рукой, которой трогал руку… руки, рука, рукой… слишком много рук в этих предложениях, пускай мумифицированная рука будет Рукой1, и не считается повтором), его пальцы разжались, и святая водичка расплескалась по всей кухне.
Тогда Мэтью вздохнул, решив, что ему, кажется, уже нечего терять, и взял Руку1, а та в ответ ухватила его за запястье. Ну да, объявляю вас мужем и женой, Мэтью и Рука1 >< Ха. Хаха. Простите.
Просто так она не отрывалась, поэтому Мэтью подошел к луже и просто макнул Руку1 в нее. Та немного зашипела, а еще рука Мэтью тоже зашипела, а, когда он это осознал, Мэтью тоже зашипел, только от боли. Так они и сидели счастливую вечность, покрываясь волдырями, потому что Мэтью, кажется, действовал чисто из упрямства. Еще он стал панически отдирать Руку1 от своего запястья разбитым стаканом, но особенного эффекта это не прибавило – хватка Руки1 была крепкая, и с нее только немного слезала кожа-пергамент.
Но в какой-то момент этого, несомненно, занимательного времяпровождения в окно кухни кто-то врезался лицом. Ну, как лицом, скорее мордой – мертвенно-серого цвета, лупоглазой, с огромным и очень широким ртом. Такая морда, в общем, как если бы кто-то снял лицо с жабы, а потом надел его на человеческий череп. Тут Мэтью отскочил от дымящейся лужи, стремительно давая задний ход, врезался спиной в холодильник, пнул его и побежал, теряя по пути части туалета респонс.

Мари

Вышла из комнаты Мари на шум, будто что-то упало. Авель поднимал перевернувшийся стул, Кросса поблизости не было.
– Он выглядел человеком, которого ничто не трогает, но, кажется, не все эмоции еще его покинули, – прокомментировал ситуацию Авель.
Зашедший Синклер, все такой же утомленный, но пытающийся по мере сил БОЛТАТЬ, поделился информацией о Переулке Рут – сказал, что это местечко, на котором Совершаются Сделки. Вот так, да, с большой буквы. Оно особенно тем, что там не подстроишь засаду и не укроешься от погони, то есть, назначить там встречу – это гарантировать контракт. Ну а библиотекарь – думаю, правильно написать Библиотекарь – это знакомый одного книгопродавца Люция. Мари не сразу вспомнила, что знает Люция. Ну да, столько всего произошло.
Она вышла из убежища, закурила и пошла бродить по переулкам, пока не натолкнулась на Кросса. Кросс стоял, уткнувшись взглядом в пол, и ничего не выражал своим лицом, пока она не спросила у него, все ли в порядке. Элиот Кросс – юноша лет 18 с очень светлыми глазами, которые, впрочем, не выражают почти никаких эмоций. Он и правда при Мари всегда вел себя так, будто ему насрать абсолютно на все на свете.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила Мари.
– Да. Если увидите меня, который будет выглядеть как я, но не похож на меня, скажите мне. И держитесь от него подальше, он очень опасен.
– А, хорошо, – сказала Мари, немного опасаясь продолжать этот замечательный разговор с психопатом. Но, поразмыслив, в какой ситуации она сама оказалась с этим поющим кроличком, все же она задала несколько уточняющих вопросов.
Кросс показал ей укус на руке (человеческая челюсть отпечаталась знатно) и сказал, что его двойник бросается на людей. Он абсолютно безумен. Авель, встретив Кросса, сказал, что его личность «раздвоило» при попадании в Мэдсити. Одна – эта – оказалась абсолютно рациональной и лишенной эмоций. Другая – вся на эмоциях, причем очень негативных, потому что жизнь у Кросса не складывалась.
Не настаивая на ответе, Мари уточнила, что именно пошло не так. Оказалось, Кросс поссорился с матерью, когда она встретила другого мужика вместо отца, который их бросил. Ушел работать на подработках, график был тяжелый, компания – плохой, он начал колоться, и все время был ужасно недоволен собой. В Мэдсити он оказался, когда после очередной бессонной ночи провалился как будто в сон, а очнулся – и увидел над собой себя самого, но со стеклом в руке. Он-со-стеклом явно хотел убить себя-лежащего, но сбежал. Все это было рассказано с мордой кирпичом.
Авель сказал, что причина «раздвоения» – недовольство Кросса собой. Теперь Элиот думает, что надо найти двойника, пока он не натворил дел. И еще он думает, что встреча с самим собой поможет ему вернуться назад.
– Когда я был маленьким, я боялся всякой херни, – сказал Кросс «с нулевым ебальником» (с). – Но представить не мог, что такой кошмар может происходить со мной.
– Я иногда думаю, что так и лежу там, приваленная обломком стены, – сказала Мари.
– Ну, да. Я иногда думаю, что это у меня передоз, и я лежу в больнице весь в трубках, и мне снится это безумие. Но тогда это самый долгий передоз в моей жизни.
Мари повздыхала и поняла, что не может бросить этого мальчика (он вдвое младше нее, и не то чтобы у нее материнский инстинкт, он у нее и при жизни как-то отсутствовал – исключая тот момент, что его вообще не существует иначе как социального конструкта, – но он такой несчастненький, что обнять и плакать), предложила ему помощь. Мол, они все равно шатаются по городу, так могут пошататься вместе. Поискать его двойника, ее дочь заодно. Кросс сказал, что это, конечно, разумно, потому что обычно проснувшиеся держатся вместе (если не приходится бросать друг друга из-за того, что кто-то заснул).
– Тогда давайте пойдем в книжный магазин, – предложила Мари.
Кроссу было все равно, поскольку его двойник вообще может быть где угодно. И они пошатались в сторону, где, по предположениям Мари, был книжный. Хотя город не всегда был согласен с тем, что Мари представляла о его географии, они все же к нему вышли.

Мэтью

Особенно много он из той спешной прогулки не вынес. Сначала он выбежал из дома, потом бежал по улице, врезаясь во всех подряд, и ему было совершенно наплевать, откуда на улицах их захолустного городка ночью столько людей. Потом кто-то отдернул его рукой, пытаясь остановить, кто-то еще схватил за воротник, Мэтью отталкивал от себя бесконечные руки, руки, руки и руки, потом он перестал их отталкивать, и стал бить кулаками. Последний образ, который врезался ему в память во время этой пробежки, как он сидит на ком-то и яростно лупит его кулаками.
А потом он, конечно же, пришел в себя. Руки за спиной были закованы, и его ведут под руки двое полицейских, он слышал, как за их спинами что-то навязчиво тик-токает, но не то чтобы обратил на это внимание. На что он обратил внимание, так это на заплывший глаз, саднящие костяшки пальцев и побаливающие ребра. При этом ощущение, что кто-то держит его за руку, пропало. Правда, учитывая, что он тыкал в себя разбитым стаканом, я думаю, мягкая поддержка демонической руки – последнее, что должно было обеспокоить его в тот момент.
«Только не снова, только не снова!» Но нет, он снова попал в этот город. Об этом ясно говорила местная архитектура – брусчатка, современные стеклянные центры… В общем, полный Нижний Новгород Мэдсити.
На вопрос, что случилось и почему его ведут под ручки, полицейские ответили, что он задержан по обвинению в нанесении повреждений человеку.
– Окей.
– Так, подожди, у тебя дипломатия в навыках.
– Ну, справедливо же!
– Эм… ну ладно.
Хочу сказать, что вырываться он и не думал, потому что, во-первых, и правда кого-то побил, во-вторых, ему было немного совестно за это, в-третьих, он страшно устал. Финалом, у него из-под рубашки выбился крестик, поэтому большую часть пути Мэтью проделал, закрыв глаза, и пытаясь хоть немного извиниться перед Б-гом.
Ну, пытался, пока их хмурое шествие грубым образом не прервали. Поначалу было непонятно, что происходит, тот полицейский, который был по правую руку, неожиданно исчез, а когда Мэтью соизволил-таки открыть глаза, то увидел, что бедняге в горло впился какой-то тип в больничной пижаме (тут Мэтью вспомнил, что на Вивьен в подворотне напал кусающийся псих). Попытка кого-то съесть посреди улицы и правда была бы забавна, если бы человеческие зубы психа не распороли горло полицейскому. Тут Мэтью впал в здоровый ступор. Особенно ему не понравились глаза психа – бледные, вроде звериные, а на самом деле у зверей редко когда бывают настолько голодные глаза.
Но на самом деле, непонятно, что удивило и напугало Мэтью больше – вид человека, пытающегося съесть другого человека, или то, что у жертв в спинах торчат вращающиеся и издающие назойливое тик-токанье ключики. Из ступора его вывел второй полицейский, потому что достал пистолет и начал палить в каннибала. Тут Мэтью в очередной раз пересрал и дунул вдоль улицы с такой скоростью, что только пятки сверкали.
Я хочу сказать, что, судя по тому, как Мэтью хорошо бегает, можно предположить, что для своих сорока пяти лет и не очень подвижной работы он в очень хорошей физической форме. За довольно небольшой отрезок времени ему пришлось поскакать по городу, потом отбиваться от орды телефонных будок, потом бегать по Аду, потом идти через весь город, потом сражаться с одержимой рукой, потом бегать, потом драться, потом снова бегать (повторяемся-с)… в общем, ему было бы сложно заниматься всем этим, пренебрегая зарядкой и утренними пробежками.
Но в этот момент он не смог бежать долго, потому что рухнул на колени и от души проблевался. Долго блевать ему не дали – когда он повернул голову в сторону, из которой он бежал, и заметил, что псих не то чтобы сильно отвлекся на полицейских.
Поэтому, бодро вскочив на ноги, Мэтью свернул в подворотню, покружил там, а потом застыл, пытаясь отдышаться. Кто-то окликнул его, и он стал вертеть головой. Голос доносился из-за лиственной ограды. Довольно высокой, но не внушающей особенного доверия.
Окликала его… девушка. Вида самого нормального. Прежде чем действительно двинуться к ней, Мэтью раздумывал довольно долго – секунд тридцать. За это время его могли съесть, утащить, убить, выпустить ему кишки, но просто пойти он не мог: за все время в этом городе у него были мирными только пять минут, когда он сидел в одном ботинке в скверике с Вивьен. А в последний раз, когда местные ему помогли, они заперли его в психбольнице.
Но все-таки он к ней двинулся, зашел в ворота в изгороди и оказался в саду, а там он совершенно без сил сел на траву, мол, делай со мной что хочешь – ешь, пей, бей. Девушка закрыла ворота и повернулась. Была она довольно красивая. Насколько я помню, белокурая, хрупкая, с очень тонкой талией. Только руки у нее были перебинтованы практически наглухо. А в руках она держала леечку.
– Вас полить?
Мэтью непонимающе посмотрел не нее, а потом на струйки воды, которыми она решила полить его сверху. В какой-то степени это, скорее всего, было приятно, а еще мокро. Душ Мэтью не видел уже дня… три? Четыре?
Когда водные процедуры были закончены, Мэтью смог встать, многословно поблагодарил девушку за свое спасение, представился, узнал, что ее зовут Женевьева, и говорит она с легким французским акцентом. Потом у них был странный момент, когда он назвал ее очень храброй, раз она пустила человека в наручниках к себе домой (он сильно позже узнает про особенности местных копов. СИЛЬНО позже). На что Женевьева только над ним посмеялась, сходила за садовыми ножницами. За это время Мэтью успел совершить еще больше акробатических этюдов и сделать так, что у него руки закованы спереди, а не сзади. Конечно, Женевьева хотела просто разрезать ему наручники, но это не значит, что Мэтт должен подпускать ее к своей спине, да?
В этот момент он немного осознал, что делал все эти акробатические пируэты со скованными за спиной руками. Это к вопросу на что способен человеческий организм, если ему вдруг всрется остаться в живых.
Ну, на самом деле, наручники Женевьева перекусила, хотя ничто в ее комплекции особенно не предвещало, что она может сделать что-то подобное, и на руках у Мэтью остались два красивых браслета, как если бы он был персонажем «Мастерфорса». Потом Женевьева предложила ему переждать налет каннибалов в особняке.
– В особняке? – Мэтью огляделся и все-таки изволил заметить особняк, расположенный где-то за лабиринтом из живой изгороди. С одной стороны был выбор пойти на улицу, а с другой пойти по лабиринту за девушкой, которая только что недвусмысленно перекусила садовыми ножницами наручники. Подумав, что с Женевьевой, если что, будет договориться проще, чем с местными монстрами, Мэтт припустил за ней.
Собственно, во время удивительного путешествия по лабиринту Мэтью заметил, что в зарослях изгороди что-то есть, но каждый раз, когда он пытался вглядеться, ему становилось так жутко, что хотелось завыть на какую-нибудь предполагаемую луну. К слову, Мэтью пытался вглядеться туда очень упрямо, кажется, ему нужно было доказать себе, что либо там ничего нет, либо он не боится монстров настолько, насколько может не бояться монстров человек, оказавшийся в его положении.

Мари

Книжный магазин располагался неподалеку от строительного района. Район бесконечной стройки – то место, где она очнулась после перехода в Мэдсити. Однако вместо очертаний каких-то более-менее местных домов Мари упорно мерещилось ее здание. Наполовину рухнувшее, конечно же. Она моргала-моргала, пялилась-пялилась, убеждая, что этого не может быть, однако морок никуда не исчезал. Споткнувшись, она постаралась дальше смотреть только под ноги, потому что безумие слишком близко, все дела.
Люций встретил ее очень странно. Вроде как радушный продавец, но непонятно, помнит ли он ее вообще. По дороге Кросс рассказал слухи, что Люций когда-то был пробудившимся. Но пробудившийся может стать как ночным кошмаром, поддавшись безумию, так и человеком-функцией, не справившись с тем, что его мозг не может переварить. И Люций, говорят, сдался и стал просто хозяином книжной лавки. С этими знаниями Мари внимательно пялилась на него, представляя собой очень странную и неуверенную в себе покупательницу.
Она улыбнулась и сказала, что ей, возможно, снова понадобится позвонить. Люций вытащил телефон, шутку как-то не поддерживая. Она помялась и призналась, что на самом деле не знает контактов Библиотеки. Он спросил, зачем ей звонить туда. «Ну-у-у… я не знаю ее адрес…», – промямлила Мари. Люций рассказал, как пройти, а на уточнение, 23-я ли это библиотека, пожал плечами и сказал, что нужные книги всегда находят в этой. Мари, все еще не понимая, как именно реагирует на нее Люций, уточнила, не беспокоила ли его больше полиция. Тут его взгляд несколько прояснился, и он сказал, что нет, и даже осведомился, не нашли ли ее дочку. «Ведутся активные поиски», – заверила Мари. Она сама не понимала, чего хочет добиться этим разговором. Кросс сказал, что Люций кажется ему наиболее живым среди «функций».
В некоторой растерянности Мари потопала указанным маршрутом в Библиотеку.

Мэтью

После лабиринта Женевьева отвела Мэтью в особняк и отправила мыть руки. Сказала, что Мэтью еще может принять душ, потому что в Мэдсити с душами вообще не очень хорошо, но Мэтью, который услышал название города только сейчас, решился только сполоснуть руки и немного смыть с себя собственную (и чужую, мда) кровищу. Если здесь телефонные будки такие дикие, кто знает вообще, на что способны душевые кабины! Особняк был довольно современный, светлый и уютный, но пустой. Нет, мебель там была, но из живых людей была только Женевьева. В принципе, Мэтью это устраивало.
После того, как он вернулся, Женевьева развлекала его беседой. Выяснилось, что они находятся в одной из резиденций Воскового Короля, но, видя вопросительный взгляд Мэтью, Женевьева пояснила:
– Восковой Король — это Кошмар.
– Эм... Допустим. Кто такие Кошмары?
– Это местные злые сущности, с которыми нам, проснувшимся, лучше не взаимодействовать, потому что они хотят нас съесть.
– Съесть?
– Съесть.
– Кошмары?
– Кошмары. Ну, это что-то вроде мафиози…
На самом деле, в этот момент Мэтью, уже встретившийся за последнюю неделю с парой-тройкой демонов, одержимой рукой и проклятым домом, уже был готов принять тот факт, что «злые сущности» – это не просто темные стороны человеческой психики, а демоны могут быть вполне буквальными. Это, и только это помогло ему не вскочить и не заорать «буллщит!».
Женевьева, к слову, и правда была очень мила. Она накормила Мэтью пирогом, а Мэтью, насколько я помню, ел в последний раз еще в церкви, и эту еду он оставил на обочине одной из дорог Мэдсити. К слову, это произошло не так уж давно, но разительный контраст между тем моментом и этим как будто растягивал время. Сейчас Мэтью чувствовал себя вполне спокойно.
Только заплывший глаз то ли подергивало, то ли он просто дико болел, поэтому Мэтт скромно попросил немного льда. Женевьева, мило покраснев, начала хлопотать по кухне и, в итоге, подошла и сама приложила ему лед к побитому лицу. Это тоже было мило, хотя разговаривать так было не очень удобно. И, конечно, происходящее в особняке настолько разительно отличалось от произошедшего с Мэдсити, что это немного развязало Мэтью язык.
Ну, знаете, эти расслабившиеся люди такие беспомощные.
Во время их диалога он узнал, что Женевьева няша, она стала проснувшейся сильно раньше, чем он, она долгое время пыталась сначала разрешить ситуацию, из-за которой перестала спать, а потом попыталась жить как обычно, но ее неминуемо переносило обратно. В конце концов, она просто устала, пришла к Восковому Королю и нанялась к нему. Он поставил ее ухаживать за садом в одной из своих резиденций, но, если честно, Мэтью было сложно представить, зачем такому существу, как он, делать это. Он, конечно (по словам Женевьевы), наиболее лояльно из всех Кошмаров (у-у-у!) относится к проснувшимся (читай: не пытается сразу их съесть и всячески использует), но вряд ли взял Женевьеву под свое крыло по доброте душевной.
Пожалуй, ему что-то от нее нужно.
В свою очередь Женевьева узнала, что Мэтт на самом деле священник. Что-то навело ее на эту мысль во время диалога, может, то как Мэтью пытался ее приободрить – Женевьева считает себя очень слабой и беспомощной, и, по-моему, только она так и считает. Еще Мэтью немного пересказал ей свои приключения за последние сутки:
– Сначала я был в проклятом доме. Потом я оттуда сбежал и с кем-то подрался. Кажется, в этот момент я снова оказался тут, потому что меня вели полицейские с ключами в спинах. А потом на полицейских набросился некто и начал их есть.
– Я… не знала, что их можно съесть!
Кажется, здесь, в голове Мэтью шаблон снова с треском порвался. Почему-то из всех возможных вопросов, Женевьеве в голову пришел именно этот.
– Собственно, а почему их нельзя съесть?
Некоторое время они просто пырились друг на друга, Женевьева не очень понимала, почему этих полицейских вообще можно съесть, а Мэтью ломал голову, почему именно это ее так взволновало. Получилось так неловко, что Мэтью сначала прыснул, потом начал хохотать, а потом у него случилась небольшая спасительная истерика.
Ну да, его психика, кажется, запоздало переварила то, что перед ним съели двух живых людей. Женевьева сочувственно погладила его по макушке, приговаривая,: «Ну-ну-ну».
Впрочем, пирог Мэтью все равно сожрал. Когда все-таки пришло время расходиться, Женевьева одарила его советом, что в мир спящих можно попасть через особенные двери. Они обычно довольно обшарпанные, и проснувшиеся обнаруживают эти двери просто потому что могут. Мэтью, уже ничему не удивляющийся, просто запомнил эту информацию, поблагодарил Женевьеву за спасение жизни, пирог и приятную беседу. На прощание она его обняла.


Мари

Библиотека оказалась внушительным старинным двухэтажным зданием с высоким куполом. На крыльце два старомодно одетых гражданина беседовали о погоде и о том, что в наше время ничего нельзя знать точно. Мари и Кросс проскользнули внутрь и оказались в зале, полном книжных полок. Второй этаж шел эдаким балконом по периметру, оставляя свободным просторный купол. У стойки никого не было, но в стороне послышался детский голос.
Мари посмотрела туда. Девочка возраста Люси стояла спиной или вертелась, так, что ее невозможно было рассмотреть. Рядом с ней стояла худощавая высокая немолодая женщина, которую можно описать словом «карга» (но не старая) и эффектный джентльмен с тростью, в костюме тройке. В руках он держал цилиндр.
Мари немного пометалась по библиотеке. С одной стороны, ей было жутковато лезть сразу между этими людьми, она подозревала плохое о них обоих. С другой, а вдруг это Люси – одежда не та, платьице какое-то, но ее могли и переодеть. Наконец девочка отошла в сторону пялиться на полки, Мари вытащила кролика из сумки и направилась к ней. С тем, так сказать, посылом, что если ее дочь чем-то накачали, возможно, знакомая любимая игрушка выведет ее из этого состояния.
Девочка оказалась другой, хотя и очень похожей на Люси. Она сказала, что ей нравится книга «3000 видов ядовитых грибов». Мари осторожно сняла ее с полки и раскрыла, показывая девочке картинку какой-то ядерно ядовитой поганки и собираясь начать разговор, но тут карга вылезла совсем рядом.
Глаза у нее были черные – целиком, включая белки. Мари в ужасе захлопнула книгу. Девочка затопала ногами и возмутилась.
Карга отчитала девочку – Сильвию – за плохое поведение и спросила, что это Мари надо было от нее. Она моргнула и сказала, что Сильвия заинтересовалась книгой, и она сняла ее с полки, потому что та стояла слишком высоко. Карга дернула Сильвию за руку, велела ей больше не отходить от взрослых, бросила что-то про возвращение в школу и удалилась. Мари растерянно пялилась ей вслед, все еще не в силах как-то справиться с мыслью, что на нее смотрело что-то со сплошь черными глазами.
– Вас что-то интересует? – уточнил джентльмен прямо из-за спины. И удивительно, честно говоря, что он не получил книгой про грибы по голове в тот момент, потому что нельзя так людей пугать. У него хотя бы глаза были нормальные, впрочем.
Посмотрев, что Элиот Кросс шагает вслед за Сильвией и каргой, Мари решила все-таки поговорить с джентльменом. И сказала, что ищет книги по истории города.
– О, за какую сложную тему вы сразу взялись, – сказал он. – Давайте поднимемся наверх.
Прижимая к груди книжку с грибами (как единственное оружие), Мари поднялась наверх. Она подбежала к окну, пока товарищ с цилиндром и тростью ходил между полками. Мари надеялась увидеть уходящую девочку с каргой, но окна выходили не туда. Они выходили ровно на ее рухнувший жилой комплекс.
Мари отвернулась. Джентльмен сообщил, что ему надо спуститься в архив, и она согласилась подождать. На полках были какие-то мифологические книжки, ничего про образование и детей.
Наконец он вернулся. Принес какую-то архивную, почти рассыпающуюся подшивку. И сказал, что надо заполнить карточку.
Получив на руки бланк, Мари удивилась странным вопросам. Имя, фамилия, знак зодиака по всем известным классификациям, любимые благовония… Вопросов было дофига. Первым делом Мари поняла, что ей нельзя называть настоящую фамилию, поскольку полиции местной она уже сдала свои данные. Поэтому она написала девичью.
– Не лукавьте, пожалуйста, – попросил джентльмен, даже не глядя, что она там пишет.
«Воу-воу», – подумала Мари и ответила на все остальные вопросы честно.
– Атятя, – в общих словах сообщил джентльмен, получив бумажку. Вычеркнул неверную фамилию и написал правильную. – Плохое начало библиотечной истории. А книгу про грибы вы тоже будете брать?
– Да, книгу про грибы я тоже буду брать! – воскликнула Мари раздраженно. – Но откуда вы, черт подери, знаете, как меня зовут?!
– Ну, я же – Библиотекарь, – отозвался равнодушно человек с цилиндром. (Да, его как-то зовут, но чтоб я помнил. Герберт? Гилберт?)
Вывод всей этой истории – Мари очень плохой детектив. Очень плохой. =D

Мэтью

В общем, Мэтью пошел через дверь очарованный и с практически легким сердцем. Немного сочувствия и понимания творят с людьми просто невероятные чудеса. В мире спящих он себя обнаружил недалеко от дома Вивьен, и принялся сразу же названивать в цековь.
Но трубку, конечно же, никто не брал. Зачем там телефон стоит? Конечно же, чтобы никто к нему не подходил, когда он звонит!
«Если я пропал на несколько часов, Энтони и Вивьен, наверное, меня потеряли и попытались найти около дома. Нет, Вивьен не стала бы так риско… мда, кажется все-таки стала бы. Хотя погодите, Энтони рассудительный человек, он не стал бы сломя голову бросаться, чтобы меня спасти… хотя погодите-ка, стал бы!»
И тут Мэтью понял, что для успокоения сердца ему все-таки придется опять дойти до дома Вивьен. Да, именно туда. Потому что если Мэтью поехал в проклятый дом и попал в беду, то нужно поехать за ним и спасти его… и естественно, тоже попасть в беду. Поэтому Мэтью должен снова поехать туда, чтобы, если что, исключить возможность, что они угодили туда же.
– Вот же фрактальный пиздец, – подумал Мэтью, переходя на бег.
К слову, если бы он знал номер мобильного Энтони, все было бы гораздо проще.
Добежал Мэтью до дома Вивьен, по-моему, легкой трусцой — в это время автобусы уже не ходят, а он очень уж не любит терять зря время. Попутно он, конечно же, сбивал дыхалку, пытаясь дозвониться до церкви.
К слову, у дома Вивьен оказалась целая делегация из полиции, соседей и прочих замечательных ребят. Сначала Мэтью держался немного в стороне, а потом все-таки подошел дергать местных. Выяснилось, что этот дом пуст уже несколько дней – внутри убили семейную пару и одного парня – друга семьи. Дочь семейства куда-то пропала и ее никто не может найти. А тут, в общем, сегодня вечером звон разбитого стекла, крики, ор и беготня начались, но полиция никого не нашла. Сквоттеры, наверное, разбушевались. Мэтью немного покивал, сохраняя уже привычный покерфейс, но посетовал, морщась от боли в побитом теле, что на улицах стало очень неспокойно.
Значит, Энтони и Вивьен досюда не добрались.
Дальше Мэтью отошел и стал насиловать телефон дальше. На этот раз трубку все-таки снял взволнованный Энтони и сообщил, что Вивьен исчезла. Он отошел налить водички, а, когда вернулся, ее нигде не было. Он обыскал всю церковь, но никого не нашел.
– Что теперь делать?
Мэтью, уже привычный к пиздецу, сказал что-то вроде:
– Оставайтесь в церкви, отец Энтони, я постараюсь ее найти.
– Но ведь она же пропала, когда я за ней следил!
– Ну, тогда оставайтесь в церкви на случай, если она вернется, – Мэтью терпеливо переминался с ноги на ногу, глядя на освещенный полицейской мигалкой проклятый дом.
– Да, хорошо, – Энтони явно был в расстроенных чувствах, но сложно считаться с чьими-то чувствами, когда нужно идти и спасать девочек!
Мэтью уже был готов повесить трубку, когда заметил, что на его правой руке что-то есть. Оказалось, что это Рука1 решила показаться. От неожиданности Мэтью швырнул телефон в стену, готовясь, если что, бить руку в зубы. Но, когда он снова посмотрел на запястье, трусливая рука уже испарилась.
К слову, телефон так и не разбился, и Энтони трубку повесить не успел, только растерянно попрощался со стеной.
– До свидания? – Мэтью поднес трубку к уху, уже выискивая какую-нибудь неопрятную дверь, которая привела бы его в Мэдсити. Теперь-то он знал, где надо искать.

Мари

Мари и Элиот встретились снаружи, и Элиот сообщил ей, что женщина с девочкой сели в автобус, и он вроде как даже увидел номер или маршрут, что-то такое. Мари целеустремленно затопала к ближайшей остановке, потому что не знаешь, что делать, иди прямо, это известный закон вселенной.
На остановке сидела бабка, коммуникация с которой доказала, что в Канаде – и в Мэдсити Канады – есть традиционные Транспортные Бабки с тележками, которые созданы, чтобы ездить в автобусах. Эта конкретная выдала длинную тираду о том, что все автобусы забиты и никто не уступает, что все куда-то едут и стыда у них нет, а какой автобус идет до школы, она не знает.
Никакой внятной карты на остановке не нашлось, только объявления о всякой ерунде типа «отращу третий глаз за кусочек вашего настроения», которые Мари заместила, как только увидела.
Потом приехал автобус, и бабка устремилась в него, поскольку там еще были свободные места. Но Мари и Кроссу этот автобус не показался подходящим, поэтому они проводили его взглядом, и Мари вспомнила, что если ты не знаешь, что делать, надо идти прямо.
Они с Элиотом пошли вдоль дороги, надеясь как-то по цепочке остановок выяснить, где школа. Бродили они довольно долго, пока не раздались странные звоночки, похожие на велосипедные. Мари не показалось это странным, а вот Кросс, подхватив ее под руку, заставил резко свернуть с дороги. Недоумевая, она пошла за ним в переулок, спрашивая, что случилось.
– Это газетные мальчики, – сообщил Элиот. – Если они нас увидят, то в завтрашних газетах мы умрем.
«А НУ ХОРОШО, ЧТО ОБЪЯСНИЛ», – не сказала Мари, а сказала что-то вроде «м-м-м-м ясно».
– Они пишут новости, и эти новости сбываются, – пояснил он на ходу, ускоряя шаг. – Если вдруг попадешься им, у тебя сутки, чтобы исправить ситуацию. Сделать так, чтобы событие не произошло. Так что нам ни в коем случае нельзя встречаться с ними.
– Хорошо, хорошо, – Мари спешила за ним, озираясь.
Мальчики так мальчики, ей мальчики не нужны, ей нужны девочки. Одна девочка. Это модно в Мэдсити.

Мэтью

Ну, на самом деле, «где» в этом случае понятие сильно растяжимое. Мэтью вышел через дверь, и его едва не убило… толпой. Он не сразу понял, куда именно вышел, потому что справа была толпа, слева была толпа, прямо была толпа (и среди потоков людей виднелись палаточки), а позади оказалась стена. Как-то у него получилось удержаться на месте и не унестись с потоками людей, а остаться, панически вжимаясь в стенку и пытаясь понять, где и что это.
Эм. Он немного попаниковал, а потом пошел вдоль стенки, пытаясь свернуть в какой-нибудь менее заселенный район. Кое-как и это у него получилось, но… куда, собственно, идти? Мэдсити, кажется, город немаленький. Ну, наверное, если Вивьен предполагает, что ее будут искать, она попытается прийти к знакомому безопасному (условно) месту. Это можно назвать разумным планом весьма условно, но, пока ищешь сквер около психбольнички, рядом с кровожадной телефонной будкой, в голову может прийти и более удачная мысль.
Или нет.
Сквер этот Мэтью нашел, даже психбольничку, будка никак не выказывала своих намерений, зато уже знакомый язык из канализации попытался ухватить Мэтью. К счастью, Мэтью, видимо, не только бегал ежеутренне, но еще и прыгал через скакалку – язык остался ни с чем.
В сквере, впрочем, никого не оказалось. На это была, скажем так, довольно слабая надежда. Пока Мэтью пытался вытащить из своей головы хотя бы некоторые предположения, куда могло в Мэдсити перенести отчаянную и немного неуравновешенную семнадцатилетнюю мессию, он понял, что его окружают ЗВОНОЧКИ.

Мари

Мари и Элиот выбежали в какой-то скверик или садик, и тут им навстречу из кустов шарахнулся человек с немного подбитым лицом, который, заметив Элиота, переменился, выпялился на него во все глаза и принял вид человека, готового сначала бить, а потом разбираться.
Мари бы с радостью протащила Элиота мимо этого типа, ведь звоночки следовали за ними по пятам, но тот затормозил сам. На всякий случай Мари перехватила книжку про грибы поудобнее, чтобы вмазать, если что, и поздоровалась следом за Кроссом.
– Догадываюсь, почему вы так на меня смотрите, – сказал Элиот незнакомцу. – Это был не я, а мой брат.
– А, ну это хорошо, – неуверенно сообщил всклокоченный индивид в не очень аккуратной одежде. Очевидно было, что он не поверил.
– А давайте мы пойдем, – предложила Мари.
Элиот проявил чудеса вежливости, уточняя, как давно тут всклокоченный индивид и с какими целями. Тот упомянул, что кого-то потерял, нервно спрятал под одежду крест, стоически принял весть о том, что нужно бояться завтрашних газет, и, держась на расстоянии от Кросса, потрусил с ним и Мари прочь.
По дороге всклокоченный индивид назвался Мэтью и очень сжато изложил, что разыскивает свою подругу, которая «проснулась» не так давно и может быть в опасности. Мари была не в состоянии особенно выражать тревогу и сочувствие, а Элиот в принципе в этом не силен, так что они пообщались довольно сухо.
Двигались они быстро, проверяя двери домов, пока не отыскали такую, которая открылась. Забежав внутрь, они заперли засов и взлетели вверх по лестнице. На вопрос Мари, заезжают ли велосипедные газетчики, или как их там, на другие этажи, Элиот ответил, что лучше подстраховаться.
Они добрались до чердака, и первым туда собирался полезть Мэтью. Мари тоже хотела лезть первой, но ей некуда было деть книжку про грибы. Потом у Мэтью случился приход паранойи, и на его лице отражалась борьба: хочет он пускать вперед себя чувака, который на его глазах сожрал двух полицейских, или хочет оставить его сзади. Как найти проблему на пустом месте, том первый.
Так или иначе им удалось угнездиться на чердаке и поделиться чуть большими подробностями о том, каково проснувшимся в первые дни в Мэдсити. Мари упомянула, что ищет дочь, Мэтью сказал, что девушка, с которой он здесь познакомился, пропала из внешнего мира, и было видно, что у него чешутся руки (ноги, точнее) бежать и делать дела, а не сидеть на чердаке с подозрительными незнакомцами.
Чердак был пыльный и грязный, и у него было одно круглое окошко. Газетные звоночки стали куда громче, и Мэтью аккуратно высунулся в окошко, чтобы посмотреть. А потом отлетел оттуда, потому что ему в лоб прилетела свернутая газета.
Мари на всякий случай заорала, но быстро замолчала. Мэтью осторожно развернул газету и в очередной раз изобразил лицом нечто очень сложное. На первой полосе была новость о том, что полиция задержала ведьму, и что ее казнят завтра. На фото была незнакомая Мари девушка с забинтованными руками, которая оказалась Вивьен, той самой, которую Мэтью тут искал.
– Теперь есть два варианта, – сообщил Кросс спокойно, – помешать полиции поймать ее, если это еще не произошло, или сжечь типографию, и тогда газета не выйдет, и этого не существует.
– Что, правда можно сжечь типографию? – уточнила Мари. Она никогда не мыслила такими масштабами, но мысль показалась ей интересной.
– Я не пробовал, но, наверное, можно.
Мэтью уже практически засучил рукава и полез проверять, нет ли у него в кармане рубашки коктейля Молотова, когда что-то шарахнулось об люк, ведущий на чердак, снизу. Потом еще. А потом так истово заколотилось, что щеколда затрещала.
– Пурпурпур! – завопила Мари, потому что все французские ругательства звучат как пурпурпур. Мэтью пометался по чердаку и нашел кочергу – а это куда лучшее оружие, чем книга про грибы. Потом Мэтью налег на люк.
Они оказались заперты на чердаке, и нечто, желавшее к ним присоединиться, явно не пивка принесло. Единственным выходом осталось окно, и Мари высунулась, пытаясь понять, реально ли отсюда спуститься. Звоночки, к счастью, уже рядом не звенели, и как выглядели газетные мальчики, она так и не узнала. Ну, и хорошо. Слишком много чего надо замещать!
Прежде чем окончательно отступать, Мари отыскала грязную сумку в куче мусора, потому что книгу про грибы (и вторую) (азбука, вторая и синяя, блин) надо было как-то переносить. Упаковав драгоценную ношу, она устремилась к окну. Элиот уже вылез, люк трещал так, что щепки летели, и из-под него доносилось рычание, переходящее в рев.
Элиот помог Мари выбраться на крышу, затем подал руку Мэтью. Примерно в тот момент, когда тот вместе с кочергой оказался на крыше, люк вылетел, и в окно следом за ними полезло НЕЧТО.
Не особенно приглядываясь к НЕЧТОМУ, троица устремилась к оказавшейся сбоку дома пожарной лестнице. Но скорость прыжков кучи тряпья и лохмотьев, издававшей голодный кровожадный вой, оказалась больше. Как бы быстро, спотыкаясь, Элиот, Мэтью и Мари ни бежали, их явно настигало НЕЧТО. Мари так и вовсе спортивностью никогда не отличалась – и все это явно было слишком для нее.
Очень стремная куча рваной одежды собиралась догнать ее и сделать что-то очень плохое. Уже сбежав на дорогу, Мари, обернувшись, увидела, как та преодолевает последний пролет, и в отчаянии заорала:
– ДА ПРОВАЛИСЬ ТЫ!!!
И тут лестничная коробка просто сложилась, погребая агрессивного демона сэконд-хенда под собой. Мари, моргнув, замерла. Что-то странное ощущалось ей, какое-то… чувство, будто слова, которые она только что произнесла, звучали совершенно иначе.
Она вдруг вспомнила, как однажды выбралась ночью в гостиную – а там шуршал помехами не выключенный телевизор. Видимо, Люси смотрела мультики и забыла его выключить. Сонно шаря в поисках стакана воды и не в силах отыскать еще и пульт, Мари пробормотала «да выключись ты уже», и экран погас. «Мамочка, а что ты только что сказала?» – услышала она и обернулась. Люси стояла на пороге гостиной, в пижаме, и удивленно смотрела на нее.
Мари потормошили за плечо, и она вспомнила, что надо бежать. Что Мэтью, что Элиот странно смотрели на нее, но она все еще переживала увиденное. КУЧИ ТРЯПЬЯ НЕ ДОЛЖНЫ ПЫТАТЬСЯ СОЖРАТЬ ЕЕ. ЭТО НЕНОРМАЛЬНО.

Мэтью (в то же время)

Мэтью уже выучил, что, если тебя в Мэдсити что-то окружает, это вряд ли несет в себе разумное, доброе, вечное. Поэтому он стал спешно озираться, пытаясь понять источник шумов, но, как водится во всех ужастиках, звук исходил буквально отовсюду.
В этот момент на него выбежали два человека – мужчина и женщина, кажется, такие же взволнованные и запыхавшиеся, как и он сам. Но, взволнованной, если честно, выглядела только женщина, ее спутник…. Ее спутник – это совсем другой вопрос.
Его лицо Мэтью было знакомо, он прекрасно его разглядел, когда оно перекусывало шею полицейскому. Мэтт, наверное, уже готовился бить его в живот и по почкам, и тащить несчастную женщину подальше от монстра, но его что-то останавливало... То ли воспитание, то ли осмысленный, совершенно неагрессивный и спокойный взгляд этого чудовища.
– Вы, наверное, виделись с моим братом.
– Ээээ, – что тут еще можно сказать?
– Как видите, я ни на кого не нападаю. Нам нужно бежать от газетных мальчиков.
– Газетных мальчиков… Riiiiiiiiiiiight…
Ну, они и побежали. Мэтью косился на брата каннибала, но тот не выказывал никаких позывов сожрать его, или женщину. Она, кстати, выказывала больше обеспокоенности присутствием Мэтью, потому что он один тут с фингалом, порезанными руками, избитыми костяшками пальцев и перекушенными наручниками.
Справедливо-с.
Они свернули в какой-то из домов, при этом брат каннибала (простите, это к нему привяжется до какого-то времени) побежал куда-то вперед. Мэтью счел целесообразным предупредить женщину, что ее спутник, вероятно, опасен, и стоит быть с ним поаккуратнее.
Что, впрочем, особенно ее не впечатлило. Когда эти двое добежали до крыши, обогнавший их парень возился с замком на чердак, и как раз открыл его. На вопросительный взгляд Мэтью сказал что-то вроде «здесь любые навыки полезны». Учитывая, что Мэтью, как мы выяснили на прошлой игре, умеет открывать замки (по крайней мере, некоторые) сам, это была даже как-то излишне.
Когда они собирались лезть на чердак (ммм, быть запертым на чердаке с психом) случилась заминка – оставлять женщину с потенциально опасным чуваком Мэтью не очень хотел, но он как-то не подумал, что на чердаке может быть что-нибудь похуже. По-моему, у него в этот момент перед глазами было лицо того парня, одним движением прокусившего шею полицейскому.
Тем не менее, во время заминки брат каннибала ( ) влетел наверх, и там его даже не съели. Следом поднялась женщина, потом замешкавшийся Мэтью. Когда все трое оказались в безопасном месте, они закрыли дверь на замок.
На этом моменте все напряглись, но парень особенной агрессии не проявлял, и все трое представились друг другу.
– Элиот.
– Мэтт.
– Мари.
Мэтт и Мари приглядывались друг к другу с подозрением, Элиот выглядел довольно безмятежно. Или сосредоточенно… на самом деле, лицо у него не имело особенного выражения и могло читаться как угодно.
– И сколько нам нужно будет сидеть здесь?
– Пока газетные мальчики не проедут, на улицу выходить небезопасно.
– Газетные мальчики, ага.
Газетные мальчики. Трое разошлись по чердаку. Мари стала разглядывать чердак, Элиот просто сел, а Мэтью решился выглянуть в открытое окно, а то давненько он не встречался лицом к лицу с хтоническим ужасом. Там он и правда увидел газетных мальчиков, зрелище было не настолько жутким, как если бы он столкнулся с ними лицом к лицу. Просто куча двухмерных мальчиков, рваными движениями крутящих педали в сторону от их здания. Они вызывали у Мэтью не просто страх, но еще и сильный гнев, потому что необъяснимо его пугали. Он не очень хотел бояться кого-то, кого так глупо зовут. Вообще, вероятно, он вообще уже немного устал бояться и удивляться.
Пока он провожал злым и усталым взглядом рваные фигуры, в открытое окно что-то внезапно пролетело и ударилось ему об лицо. Совершенно этого не ожидая, Мэтью отскочил в сторону, сердце у него билось просто безобразно.
Где-то завизжала Мари и шумно вздрогнул Элиот. Но предметом, который внезапно напал на лицо Мэтью, оказалась обычная газета. Правда, дата выхода у нее была завтрашняя, а на первой полосе была отчетливая фотография Вивьен, которую недвусмысленно привязывают к столбу и обкладывают хворостом. Выругавшись, Мэтью стал вчитываться в заголовок: «Возрождение церкви в Мэдсити или ересь?» – красноречиво гласил он. Пока Мэтью яростно мял листы, к нему подошел Элиот и спросил его, знает ли он эту девушку.
– Вообще-то да, я ее искал как раз тогда, когда мы столкнулись. Она… такая же, как и мы, – ему очень не хотелось использовать этот глупый слэнг. «Проснувшиеся» – звучит как термин из дурацкого комикса или сериала, а еще, как гласит заголовок, как полная ересь. Как, спрашивается, можно проснуться, если ты не спишь уже несколько недель?
– Плохи дела, – констатировал Элиот таким тоном, как будто рассказывал о том, что съел сегодня на завтрак.
– Как так? Это бред какой-то.
– Это от газетных мальчиков. Сложно объяснить, но… в обычных газетах мира Спящих пишут сенсации, а в Мэдсити газеты сенсации создают. Если, например, в такой, что завтра вас раздавит самосвал, рано или поздно вы под него попадете. Я слышал, что один из вариантов того, как можно предотвратить события из газеты – сжечь весь тираж или полностью типографию.
– У этого места проблемы с причинно-следственными связями.
– Да, это правда, – лицо у Элиота даже, кажется, посветлело от удачности формулировки, – они проедут, и можно будет идти в безопасное место, чтобы решить, как искать вашу подругу.
Мэтью сначала с облегчением выдохнул, а потом запоздало вспомнил, что Элиот похож на парня, сожравшего у него на глазах полицейского. Впрочем, в этот момент он уже начал разделять этих двоих.
Оглядевшись, Мэтью нашел здоровенную кочергу – предмет, который придавал идеальный вес его кулакам. К слову, очень мило, что Мэтью предпочел таскать с собой кочергу. Это такое объяснение «на бога молись, а сам не плошай». В конце концов, чтобы погнать монстров распятием, ему нужно подпустить его к себе на расстояние вытянутой цепочки нательного крестика, а это… нежелательно. Можно сначала попробовать огреть кого-нибудь кочергой по хребту.
Кочерга ему понравилась – она была пыльная и где-то ему по пояс и, кажется, чугунная. И все трое уже, кажется, были не против двинуться дальше, как что-то начало ломиться к ним на чердак через тот люк, который они собирались использовать как выход. Причем, нечто было крупным – петли держались, но собирались скоро поддаться.
Элиот и Мари стали, кажется, размышлять, что им делать, а Мэтью очень героически, но, между тем, еще и очень устало, встал на люк, пытаясь придавить его своим весом. Придавил – вроде монстру с другой стороны стало менее удобно.
В конце концов Элиот просто распахнул окно и сказал всем вылезать наружу. Когда они вылезли и перелезли на крышу, люк, уже не имеющий дополнительных килограммов, сдался и с треском отлетел в стену. Оставаться и любоваться монстром у троицы особенного желания не возникло, и они просто побежали по крышу (Мэтью, очевидно, с бормотанием «я слишком стар для этого дерьма»). Он и правда слишком стар для пробежек по крышам.
Итак, крыша, а затем – пожарная лестница, и все это с упорством и скоростью буйволов, бегущих на отстрел.
Монстр, впрочем, тоже не отставал. К слову, выглядел он как рычащая куча серого и извалявшегося тряпья. К счастью, что именно там у него под тряпьем разглядеть было сложно – расстояние, адреналин и защитный механизм психики.
К слову, о расстоянии – монстры, состоящие из тряпья, по крышам и лестницам передвигаются гораздо быстрее, чем люди, поэтому, когда Мэтью, Элиот и неприлично матерящаяся по-французски Мари добрались до конца лестницы, тряпичный человечек уже практически их догнал. Когда они сошли на землю, Мари обернулась и ее мелодичное французское «пурпурпурmerdeпурпурпур» сменилось какими-то непонятными жуткими звуками. Языка такого Мэтью ни разу не слышал, но его звучание одновременно, и выворачивало его нутро наизнанку, и заставляло выть от отчаяния.
И тут бы ему дать Мари кочергой по макушке, но нет. Потому что лестница, по которой стремительно спускался монстр, неожиданно обрушилась и погребла его под собой, как клетка.
Но, кстати, не убила. Поэтому все трое – немного охреневшие Мэтью и Элиот и явно ничего не подозревающая о том, что сделала, Мари – побежали дальше по улице.
Безопасное место оказалось похожим на что-то вроде бомбоубежища – под землей, с большим количеством койкомест, из элементарных удобств, я так понимаю, исключительно сортир.
Ну вот еще стол есть.
В самом убежище Мэтью познакомился еще с двумя его обитателями – Синклером и Авелем. Синклер – существо неопределенного пола, у которого вместо рубашки бинты (местная потрясающая мода?), поверх бинтов пиджак, на голове копна волос, а лицо подозрительно (подозрительно, ха) мягкое. Авель – местный благодетель с золотым сердцем и по совместительству готический принц из влажных фантазий малолетних готесс. Мэтью, уже уставший объяснять, что он пытается сделать (и бегать он тоже устал, да и вообще, по моим представлениям о возможностях человеческого организма, он уже должен начать валиться с ног от усталости), поясняет тыкая в газету и весьма односложно: «Девочка пропала, она такая же, как и мы, завтрашняя газета, найти». Авель отвечал примерно так же односложно: «Идти к Грегору, Грегор делать компасы, компасы помогать людям».
На самом деле, беседа была более обстоятельная, Мэтью, уже наученный горьким опытом, встал в убежище туда, откуда он мог бы быстрее добраться до выхода, а Авель (который и правда говорит довольно отрывисто, но не в стиле неандертальца, конечно), Мари, Элиот и Синклер рассказали ему про Грегора. Собственно, человека, который делает компасы.
Желания обладать каким-то компасом у Мэтью не прибавилось (если это магическая штука, то грешновато получается), но особенных мыслей ни у кого больше не было, поэтому он решил, что меньшее зло немного лучше, чем отскребать потом прах Вивьен с мостовой.
– Ну ладно, давайте попробуем повидаться с Грегором.

Мари (все еще как-то так)

Искать школу в таком состоянии было бы опрометчиво, да и Мэтью нехорошо было бросать посреди улицы. Поэтому Элиот и Мари отвели его в убежище, познакомить с Синклером и Авелем. Оказалось, Мэтью успел немного повстречаться с некоей Женевьевой, знакомой Авеля и Синклера, которая жила здесь с ними какое-то время, пока не ушла служить Кошмару по имени Восковой король. «Ух ты, а так можно», – подумала Мари и намотала на ус. Институты власти – нечто, в принципе, ей понятное.
Синклер и Авель отнеслись к проблеме Мэтью с большим пониманием, подтверждая, что этот кусок Мэдсити населен альтруистами. Некоторые альтруисты все еще бесили Мари до подрагивания пальцев, поэтому в неловком диалоге с Синклером, в котором он опять попытался выдать смехуечек, она ласково пожелала ему провалиться в ад. Он справедливо заметил, что кое-кто тут очень неблагодарная женщина. «Ordure!» – выругалась Мари про себя.
С другой стороны, альтруизм оказался делом заразным, потому что Мэтью явно не знал, где искать Вивьен, а у Мари был компас, показывающий желаемое. Она протянула его Мэтью, и он посмотрел на эту штуку с огромным сомнением, не торопясь брать. Не то чтобы Мари хотелось расставаться с ней, но… Оказалось, что компас настраивается на владельца, и Мэтью придется купить свой собственный. Мари испытала огромное облегчение.
Синклер и Элиот вызвались проводить Мэтью на базар и показать торговца компасами, а Авель спросил ее, каковы были успехи похода в Библиотеку.
– У меня есть книжка про ядовитые грибы, – сказала Мари, – но я встретила самую стремную классную даму в своей жизни и теперь думаю сходить в школу Матушки When, потому что если такое чудовище полезло к моей Люси, я не знаю, что я сделаю.
Ага. Надаешь тамошним демонам по башке книжкой про грибы, например? Авель посмотрел на Мари и понял, что этим все и закончится, если он не пойдет вместе с ней.
– Стоит там осмотреться, – сказал он. – Узнать побольше. Матушка When – одна из самых опасных кошмаров в городе.
– А вы знаете, как до нее дойти? А то я так и не смогла найти автобус, который туда идет, – поделилась Мари.
Авель посмотрел на нее так, словно автобусы в этом мире вообще никогда не ходят по одному и тому же маршруту, и они почесали пешком, плутать по переулкам.

Мэтью

И тогда они разделились. Мари ушла с Авелем по своим делам, а Мэтью остался с местным выводком утят в лице Элиота и Синклера. По пути они не донимали его просьбами рассказать историю, да и сам Мэтью на вопросы отвечал бы не очень охотно. Правда, им удалось вытянуть из него, что они с Вивьен знакомы два дня.
Не уверен, кстати, насколько необычно для людей в таком положении рисковать ради другого человека всем. У них тут такая фигня происходит, тут либо ты сразу привязываешься просто из-за того, через сколько всего вы прошли вместе, либо отстраняешься и дохнешь в одиночестве. Учитывая, что при таком темпе жизни Проснувшиеся долго не живут, помогать они друг другу, кажется, стараются сразу. Потом просто не представится возможности.
Я к тому, что хоть Мэтью и бука, он уже оценил, потому что и Женевьева спасла его сразу как только увидела, и Элиот, Синклер и Авель очень быстро устроили ему встречу с Грегором. А, учитывая род его деятельности, ему очень просто вписаться в эти отношения «чем могу, тем помогу, сразу как увижу». Мне кажется, человеку вроде Мари (мы-то знаем, в отличие от Мэтью, что она такой же новичок в Мэдсити, как и он) гораздо сложнее вписаться в такой вид… ммм… общества.
Но я отвлекся. Элиот и Синклер вели его, судя по указателям, на Бизарр Базар, и он уже начал догадываться, в чем тут дело, и то это такое. То место, куда он переместился, когда в последний раз шагнул в Мэдсити, и есть Бизарр Базар.
По пути его неожиданно скрутило. Вначале он услышал гул тысяч голосов, которые постоянно и одновременно раздражающе говорили ему прямо в уши, а потом Мэтью понял, что сидит за мостовой, сжимая руку. Та, к слову, почернела, как от ожога и, кажется, собралась рассыпаться в прах, и ощущения от нее были, конечно, адские, если вы понимаете, о чем я. Короче, в травмпункт с таким ожогом идти уже поздно.
Перепуганные Элиот и Синклер, конечно, спросили, что с Мэтью. Он в этот момент моргнул и увидел, что на самом деле с его рукой все в порядке. Но гул в ушах не прекращался.
– Все в порядке, – Мэтью поднялся с земли и пошел дальше как ни в чем не бывало. Его спутники все еще охреневали от происходящего, но он решил, что сначала нужно искать Вивьен, а потом уже панически бегать, размахивая руками. Рукой…
Но испугался он все равно знатно, настолько, что вытащил розарий и стал наматывать его на тронутую демоном руку. Очень сосредоточенно и с чувством. Это оказалось довольно болезненно, но Мэтью решил, что так все равно будет лучше.
– Мэтью, вы человек веры? – Элиот с большим интересом следил за манипуляцией с четками.
– Я священник, – прерывая очередную литанию, угрюмо ответил Мэтью, чувствуя, как одна из бусин на розарии с хрустом трескается. Кажется, ему нужен розарий на гвоздях.
– О, как вы, с точки зрения своего мировоззрения, относитесь ко всему происходящему? – с энтузиазмом спросил Синклер.
«Издевается», – подумал Мэтью, но ответил:
– Когда пойму, тогда обязательно поделюсь.
Между тем, гул уже был не только у Мэтью в голове, но и вокруг него – они пришли на Бизарр Базар.
Это место за прошедшие два часа приятнее не стало. Такая же толпа (нескончаемая и бесконечная), только теперь Мэтью смог разглядеть сами палатки за толпой. В них продавалась всякая фигня, вроде сушеных вудуистских голов, шаров, скляночек и прочих еретических штуковин, которые вызывали у Мэтью скорее терпеливые вздохи.
Пока они шли через толпу, стараясь держаться как можно ближе друг к другу, на Мэтью сверху спикировала – он уже даже не вздрогнул – кошка. Такой пушистый серый комочек мимими сел ему на плечо и стал требовать, чтобы его погладили. Я хочу сказать, что Мэтью не удержался и стал ее чесать, на что кошка стала ласково тереться об его одержимую ладонь.
– О, а вот и Беатриче. Мы почти пришли.
Когда они подошли к одной из палаток, кошка спрыгнула на один из прилавков. Вот, собственно, и то место, куда они пришли.

@темы: Бессоница и ее последствия, Хроники сказочных долбоебов, Увлечения

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Еще немного про Инсомнию. Ну, как немного. Шестнадцать страниц живого текста, который будет интересен примерно трем людям из моего избранного. Ну, не то чтобы у меня сильно больше людей в избранном, учитывая, что в лучшие свои недели я пишу пост и сохраняю его в черновик ))
Хочу сказать, что инсомния и все эти похождения в Мэдсити, в принципе, кажутся (и есть) более личными, чем любая командная дндшечка. Это довольно интересный опыт — взять нормального взрослого человека с устоявшимся взглядом на мир и ткнуть его мордой в хоррор.

Одна сюжетка представляет собой красивый и связный детективный (с саспенсом!) хоррор, а вторая треш-кишки-каннибалы-распидорасило-похуй-пляшем. Угадайте с трех раз, во что играю я.

Тексты мы не перечитывали, поэтому там, скорее всего, написана какая-то полная фигня, которую невозможно читать ) Наслаждайтесь!

Давненько я не садился за баранку этого пылесоса...

за то Бог сокрушит тебя вконец, изринет тебя и исторгнет тебя из жилища [твоего] и корень твой из земли живых.

Мари

Открыв глаза, Мари обнаружила над собой встревоженного немолодого мужчину в круглых очках и шарфом на шее, который взволнованно махал руками и говорил что-то вроде: «Ох, да что вы здесь делаете, да как же вы тут оказались, хорошо, что я все-таки решил проверить». Мари села, не особенно его слушая…
Оффтоп: это, видимо, отличительная черта персонажа – она редко слушает окружающих, сосредоточившись больше на своих мыслях. Вторая отличительная черта – она предпочитает сосредотачиваться на своих мыслях во время любой проблемы, пока та как-нибудь не решится сама собой. Ну или пока желание врезать не пересилит. Пока еще не удалось никому врезать. D: Но я жду момента, когда пытаться быть приличной взрослой женщиной Мари совсем расхочется.
Здание, в котором она очнулась, нисколько не напоминало руины жилого комплекса, который Мари спроектировала. Уж она столько на него в окно смотрела, что, наверное, и снаружи, и изнутри прекрасно себе представляла. Да и потом – лестница совсем другая, никаких балок вокруг, половина дома отсутствует, рядом покачивается такой классический шар, которым стены сносят. Вид из проема (пролома) тоже совершенно иной, чем должен был быть из того жилого комплекса.
Из монолога мужчины, когда Мари все-таки немного прислушалась, выяснилось, что она очнулась в доме под снос. И ей надо срочно уйти отсюда.
– Это здание не должны сносить! – заявила она первым делом. – Не раньше, чем судебный процесс закончится! Тут могут быть улики!
– Ват-ват-ват ничо не знаю про суды, у нас приказ… – округлили ей глаза в ответ.
– Где-то здесь моя дочь! – заявила Мари вторым делом. – Надо обыскать весь дом!
И, покачиваясь от боли в спине и всем ушибленном теле, включая голову, поддерживаемая инициативным мужчиной в круглых очках, обошла все здание. На другом этаже, уж не помню, третьем или первом, но этажей там оказалось немного, она нашла игрушку своей дочери в завале. Это маленький беленький кролик, на боку которого было пятнышко крови. Больше никаких следов не оказалось.
Мари вывели из здания, и рабочие, которые очень нервничали, что им пришлось прерваться, смогли продолжить снос. Немолодой мужчина в очках орал на них, чтобы поторапливались, как сапожник, и с ними уже был совсем не вежлив. Мари села на улице и обозрела окружающий мир. Покинутые дома все готовы под снос… вокруг улица, уложенная камнями, как старинная брусчаточка такая… и вот мимо карета проехала.
Карета.
Ладно, ну карета и карета, подумала Мари. Мало ли всяких людей зарабатывает на том, чтобы возить людей в каретах.
И тут кролик, лежавший в сумке, заиграл песенку.

[затемнение]

Мэттью

Мэттью был оставлен в прошлом посте как раз в тот момент, когда он, засучив рукава, пошел не очень по-христиански вязать преступника. Ну, сказалось напряжение последних недель, бессонных ночей, плюс внезапное осознание, что угроза внешняя, а не (вероятно, звуков в церкви-то он никаких не слышал) внутренние демоны опять разбушевались. Бежал он долго, видя по пути всяческие знаки, куда ему идти: мусорка перевернута – маньяк ее перевернул, кто-то пнул котенка – очевидно, это он! Вероятно, для всех людей вокруг (особенно детишек) он выглядел весьма супергеройски – развевающаяся сутана, глаза, горящие праведным гневом, решительно сжатые кулаки... если бы он пару раз поскользнулся, впечатление смазалось бы, но нет, броском подтверждено, что преподобный Хаул надолго запомнится (не очень надолго, ладно) всем в образе по-инквизиторски мрачного героя.
Закончился его путь предсказуемо. Предсказуемо – в какой-то темной непонятной подворотне, еще раз предсказуемо – он нашел не маньяка, а девочку! Хочу сказать, мои персонажи часто находят девочек. Эта девочка сидела на бордюре и рыдала. Точнее уже не рыдала, а всхлипывала, прикрыв лицо окровавленными (и забинтованными) руками.
Итак, темная подворотня, незнакомые дома, сидит и рыдает девочка. Лица ее не видно, видны руки и босые ноги.
– Сейчас, чувствую, будет скример!
– Ха-ха-ха.
Но, даже если я, как игрок, ожидаю скример, персонаж-то, в чьи понятия о мире такие вещи не укладывается, нет, и Мэттью, нервно оглядываясь по сторонам (он же сюда за маньяком пришел, а окровавленные девочки могут знать, куда бегают по подворотням маньяки) подходит к девочке, та не обращает на него внимания. Когда он прикасается к ее плечу...
...скримера не происходит.
Оказывается, что это довольно молодая девушка, лет семнадцати, глаза заплаканные, одета в домашнюю одежду – шорты и топ, очень минималистичного вида. Сверху весьма скромный наряд, придавая картине немного приличия и одновременно несуразности, прикрывает уличный плащ. Дальше Мэттью начинает вещать, мол, я Мэттью, то есть отец Мэттью, что у вас случилось, вы тут часом маньяков не видели, а то у меня так кулаки чешутся, что переночевать негде
Но маньяков, кроме Мэта, в подворотне не было.
Параллельно получилось так, что Мэттью поднял эту барышню на ноги и повел в сторону улицы. По крайней мере, так ему казалось, что он ведет. Путь занял довольно много времени, поэтому он успел выяснить, что:
– Девушку зовут Вивиан Эйр.
– Она попала сюда, сбежав от каких-то монстров.
– Она тоже не спала с месяцок.
– Перестала спать после того, как они с другом нашли в заброшенном здании музея мумифицированную руку.
– Когда на нее напали монстры, она махнула руками, и на них появилась кровь, а потом монстры исчезли.
– Чуть позже в подворотне на нее кто-то бросился и покусал (если бы Мэттью смотрел хоть один фильм про зомби, уже снес бы ей голову…).
– Сама Вивиан ходит здесь довольно давно и совершенно не узнает город.
Но Мэттью думает, что она, наверное, немного обколотая, и ведет ее из подворотни в сторону улицы, чтобы поймать какую-нибудь машину с целью отвезти ребенка в больничку. Вивиан разговаривает с ним, обильно жестикулируя и размахивая руками.
«Может, не обколотая, но точно на спидах», – мудро изрекает внутренний голос Мэттью.

[затемнение]

Мари

В кролике Люси не было никаких звуковых модулей, и песенку он играть не мог. Песенка была обычная, детская, задорненькая, и в какой-то момент закончилась. Исщупав всего кролика вдоль и поперек и не обнаружив, что могло бы быть источником звука, Мари решила это немедленно вытеснить и заместить.
В конце концов, надо решать более насущные проблемы, например, то, что их с дочерью явно похитили. Перевезли сюда. Засунули в дом под снос. Недоброжелателей у нее нынче много, кто-то мог желать ей смерти, но пропажа дочери это несколько выходит за пределы мести.
Она поднялась, порасспрашивала рабочих, не видели ли они девочку лет восьми с короткими темными волосами, в белой майке и зеленых шортах, но те как будто вообще не понимали, что в мире бывают девочки, вот они приехали делать работу, а тут какая-то женщина мешает делать работу, им очень жаль, но помочь они не могут.
Мари заглянула в мобильный телефон и обнаружила, что экран идет глитчами, а связи нет. Видимо, треснулся, когда она упала. (Р – рационализация) Тогда она спросила у немолодого мужчины в очках (почему-то мне кажется, что его звали Винсент или как-то так, но я хоть убей не помню =/), нет ли никого, кто мог бы подвезти ее до полицейского участка, поскольку ее машины рядом нет (остались только ключи от нее в сумочке; ключи, зажигалка, сигареты, телефон и плюшевый кролик – набор не очень юного путешественника в Мэдсити). Такого добряка не нашлось, но ей указали направление, и она побрела по улице, глазея по сторонам.
Улица производила странное впечатление. Магазинчики, жилые дома, вывески явно принадлежали к разным эпохам. Хороший асфальт сменялся то потрескавшимся бетоном, то камнями, то вообще каким-то левым деревянным настилом. Наконец она устала брести в непонятном направлении, и на глаза ей попалась книжная лавка. Судя по всему, букинистическая – книги в ней были старые.
Она заглянула внутрь. За стойкой сидел приятный молодой человек, читавший книгу, который поприветствовал ее и спросил, не может ли он чем-то помочь. Мари извинилась за то, что вторгается и отнимает рабочее время, и попросила телефон позвонить. Выглядела она, должно быть, изрядно: пыльная, уставшая, немножко всклокоченная.
Продавец – вот его звали Люций, или мне кажется? Ди и имена; я все пишу на листе персонажа, а он у мастера – выставил на прилавок телефон, старинный, с колесом набора и трубкой на высокой подставке. Мари набрала знакомый ей телефон полиции – и тут из трубки раздался оглушительнейший ор. Мари отскочила, бросив трубку и выпялившись на нее, и какое-то время была немая сцена.
Страшно удивившись, Люций спросил, куда мисс собственно звонила. Мисс (вообще миссис, фамилию мужа-то она носит, ну да ладно) ответила, что в полицию. Он начал набирать номер сам, а Мари тем временем заглянула в газету, лежащую на краю стойки. Датирована она была августом 57 года и говорилось в ней о пожаре в торговом квартале, при котором сгорела в том числе книжная лавка. На фото было что-то очень похожее на то место, где она находилась.
Люций дозвонился и протянул Мари трубку. Она опасливо приложила ее к уху и услышала звук, напоминающий тиканье. Звук был фоновым, а к ней обращался механический голос, что-то вроде «Если вы хотите доложить о вашем или чужом убийстве, нажмите один, если о вашем или чужом похищении, нажмите два». ВТФ, подумала Мари, немедленно вытеснила и заместила странные реплики и нажала два.
Дальше она имела короткий и четкий разговор по делу о том, что ее и ее дочь похитили, ее зовут Мари Сале, дочь – Люси Сале, она сейчас в книжном магазине по адресу… простите, Люций? «Торговая улица, четвертый дом» – что-то в таком духе ответил Люций. Почему-то адрес удовлетворил полицию, и Мари попросили ждать офицера. Мари устало опустилась на стул и спросила, не будет ли Люций против, если она посидит тут.
Люций был не против, принес ей воды, посочувствовал… но на вопрос, горело ли что-то когда-то на месте его магазина, отвечать отказался. Пожал плечами и сказал «ну может, где-то и рядом». Ну и ладно, 57 год когда был. Люций молодо выглядит вообще.

[затемнение]

Мэттью

Так вот. Идут Мэттью и Вивиан по подворотне. Долго идут, но в конце концов выходят к улице. В принципе, ничего особенного не случается, и улица даже не самая странная, только чуть дальше виднеется огромное здание – ну явная больничка.
Ну, больничка-то неплохо, думает про себя Мэттью, пока на его руке висит окровавленная Вивиан. Окровавленным людям место в больничке. Проблема одна – улица у города не очень знакомая, а значит и больница незнакомая. Что там, кто там, когда там – кто его, в общем-то, знает!
Неистовый дуэт направляется к воротам.
Возле забора (хороший такой забор у больнички!) была слышна возня, крики – кто-то на кого-то ругался. Мэттью (истошно игнорирующий все странности окружающего мира, он же взрослый человек и твердо стоит на ногах!) зашел внутрь, а Вивиан отказалась это делать, потому что, по ее мнению, в этой больнице работают только дураки. Ну, точнее она выразилась более крепко, но внутренний цензор Мэттью отфильтровал и автозаменил все грубые слова на синонимы.
По проходной больнички бегал разозленный главврач и немного растерянный санитар. Собственно, его главврач едва не таскал за уши, приговаривая: «Ну, кто у нас тут упустил опасного психа? А ну быстро за ним!». Так санитар был то ли обречен на поиски в одиночку опасного больного, то ли благословлен тем, что скоро сбежит от главврача, а Мэттью узнал, что это не простая больничка. Поговорив немного с главврачом, он договорился о том, что Вивиан сделают перевязку (ты ж доктор! в действии). Какими-то невероятными усилиями ему даже удалось загнать ее внутрь желтого дома.
После этого они задумчиво вышли на улицу и попытались решить, что им делать. Так как улица незнакомая, а рядом есть телефонная будка, Мэттью решил: а позвоню-ка я в свою церковь. Вивиан же сможет остаться там, пока не решится вопрос с ее родителями.
Что? Убийство? Ах, да.
Но все равно в церкви лучше, чем где-либо еще, – все углы знакомы, все пятнышки, даже это кровавое на полу исповедальни.
В общем, зашел Мэттью в будку, достал из широких штанин четвертак. Я думаю, это был его последний четвертак, неизвестно как оказавшийся в кармане. Будка была в восторге и четвертаком яростно зачавкала. Мэттью задумчиво проигнорировал этот факт (как и многие другие, выходящие за пределы его понимания) и набрал номер…
Вот только вместо гудков в телефонной трубке раздался колокольный звон. «Ну, это не очень нормально, – подумал Мэттью, останавливая Вивиан, которая как раз начала судорожно дергать его за рукав, – но любопытно».
В этот момент он обнаружил, что у будки есть рот. И рот этот располагается как раз там, где находятся его ступни. И сама будка заполняется какой-то жидкостью. Кажется, телефонная будка решила, что перекусить его ногами (перекусить его ноги?), – не такая уж плохая мысль. То есть очень даже хорошая мысль.
И перекусила бы, если бы Вивиан не вытянула немного прихуевшего Мэта наружу. Не очень понятно, как у нее получилось сделать это, не оторвав никому ноги, ведь их уже начали вполне успешно жевать.
Так вот: из изъеденной в мясную кашу ноги хлещет кровища, один ботинок святой отец потерял. Виван сажает Мэттью на обочину на другой стороне улицы, когда понимает, что телефонная будка за ними не бежит, и просто пытается кое-как прикрыть ему рану своим плащом, пока сам Мэттью смотрит как из его ноги (прокушенной! телефонной! будкой!) хлещет кровь. Вивиан убегает в психушку, чтобы позвать врачей на помощь.
Где-то в этот момент из ближайшей канализационной решетки высунулся язык и стал слизывать с мостовой всю кровищу, которую сердце Мэттью старательно из него выдавило. «Ох, ебаный ж ты нахуй!» – подумал Мэттью, но на выходе его внутренний цензор автозаменил слова, и получилось что-то вроде «Амммммхррррмвввр».
И тут он спасительно завалился на бочок и вырубился.

[затемнение]

Мари

Не помню, представился ли прибывший офицер, но выглядел он просто идеальным копом. Форма с иголочки (правда, название города или департамента полиции на форме отсутствовало), выправка, героический подбородок, аккуратно расчесанные волосы. Он попросил Мари проехать в участок, и она согласилась, а когда он развернулся, увидела у него в спине вращающийся ключик, издающий, ко всему прочему, заметное такое «тик-ток».
Мари обернулась на Люция. Тот ничему не удивлялся и вежливо попрощался. Потом посмотрела на ключик. Потом на офицера – тот шагал себе спокойно и ничем не выказывал дискомфорта.
ДА НУ К ЧЕРТУ, подумала Мари и вытеснила и заместила ключик в спине полицейского. Может, она головой ударилась. Нельзя же спрашивать у полицейского, которому ты собираешься рассказать о похищении дочери, норм ли ему ходить с заводным ключом в спине. Это пахнет психбольничкой.
Мари следовала в участок, когда навстречу прошел высокий человек с длинными темными волосами и невероятно усталой мордой. Он посмотрел на полицейского, потом на нее, потом сделал вымученное выражение лица, взмахнул рукой, и ключик остановился. Звук прекратился. Полицейский замер на полушаге.
– А? – спросила Мари у мироздания растерянно, и тут высокий человек (смутно знакомый… но невозможно вспомнить, где она его видела) схватил ее под руку и увел в сторону. Не поволок, но мягко так отвел подальше от полицейского, пока она по традиции погружалась в свои мысли, пытаясь проанализировать, что происходит.
– Вам лучше уйти, – сообщил ей мужчина; глаза у него были глубоко запавшие, говорил он короткими фразами и с заметной неохотой. – И никогда не контактировать с полицейскими. Это очень опасно. Вы наверняка погибнете из-за этого.
– Слушайте, вы с ума сошли, – ответила Мари. – Как вы его… остановили, о боже мой?!
– Я могу прекращать звук. Это останавливает источник звука, – сообщил мужчина. – А теперь давайте уйдем. Этот эффект не вечный. Он собирался привести вас в полицию, где вас наверняка бы арестовали, а затем ничего бы хорошего не случилось.
– Что за ерунда? Я ничего не сделала! Меня и мою дочь похитили, и я должна написать заявление…
– Вы проснулись, – устало возразил мужчина. – Проснувшихся здесь не любят и стараются уничтожить. Если не хотите, не идите за мной. Я не настаиваю. Но вы только что проснулись. Не понимаете, что происходит. Я могу рассказать вам кое-что. Вы такая не одна. Но только давайте не задерживаться. Решайтесь.
Где-то тут Мари вспомнила, где видела его. Это известный композитор, Авель Мерсье, с которым она виделась на выступлении при открытии концертного зала. Он тоже, кстати, вспомнил ее имя, и очевидно, судя по реакции, не в контексте «ооо эта женщина убила сотни людей». Какое-то время о нем ничего не было слышно, афиши по городу не висели…
Дальше диалог происходил в стиле: я расскажу тебе все, что ты хочешь и не хочешь знать, а ты делай с этим, что заблагорассудится.
– Как давно вы не спите? – Почти месяц. А откуда вы… – Так всегда начинается. Сначала бессонница. Потом что-то ужасное. Потом вы здесь.
– Что это за место? – Это изнанка города. Мэдсити. Спящие не знают о нем, но такие как мы, проснувшиеся, неизменно оказываемся здесь. Здесь властвуют кошмары, а люди, которых вы видите, обычно всего лишь марионетки, похищенные из реальности. Занимаются тем, что делали в тот момент, когда попали сюда. – Вы несете полный бред. – Ну, я не удивляюсь, что вам так кажется. *грустная улыбочка*
– Как отсюда выбраться? – Через двери. Видите дверь, которой явно не должно тут быть? Заходите. Обратно точно так же. – Ну, если можно выйти, тогда я пошла! – Сожалею, но вас выбросит обратно. Мир спящих не терпит таких, как мы. Вам нужно быть готовой к тому, что родные, коллеги и друзья начнут забывать вас. Кто-то умудряется совмещать жизнь здесь и там. Но это не может продолжаться вечно.
…и так далее. Мари огребла полное ведро бэка, которое частично расплескала, а частично вообще не восприняла всерьез. Главное, что она поняла, кошмары чуют проснувшихся и не против сделать с ними что-нибудь противоестественное, и от них надо прятаться там, где они не могут чувствовать запах, например в убежище, куда Авель сейчас отведет Мари, а там уже как получится.
Мари зажала в руке зажигалку, чтобы усилить удар, если Авель затащит ее черте куда и придется его поколотить, и пошла с ним в убежище, следуя так, чтобы – если что – хорошенько вдарить.
Но не понадобилось. В убежище Авель спрятался в комнату, чтобы побыть в тишине (как позднее узнала Мари, противовесом его необычной способности останавливать звук является то, что он сам не переносит шум, включая собственный голос), а Мари познакомилась с еще двумя проснувшимися. Рыжим неопределенного пола существом с улыбкой и в шляпе, вроде Синклера, и полусонным юношей Элиотом Кроссом, которому лень шевелить чем бы то ни было, поэтому он посидит.
Жизнерадостный Синклер взял ведро бэка, которое получила Мари, растянул его до размеров цистерны и вылил содержимое ей на голову. Там было все. И про географию города – районы не особенно связаны между собой, но между ними есть переулки, идя по которым можно проскользнуть из одного в другой. В центре расположен Биззар Базар, рыночная площадь, соединяющая все кварталы. Гулять можно где угодно, если не попадаться кошмарам. Те особенно и не рыскают, за исключением 13-го часа. Когда бьет 13-й час, все входы в мир спящих закрываются, а кошмары выходят на улицы по своим делам. В такое время надо прятаться в местах, где запах проснувшихся не притягивает этих ужасных созданий – на Биззар Базаре (мне так нравится, что это не только английское, но и чисто французское название =D) или в убежище. И про то, что метро у обоих городов общее, и так тоже можно попадать туда-сюда. И про самых главных кошмаров немного. И про то, чем тут расплачиваться (в цене воспоминания, особенно славные, вот смотрите, Я ВЫНУЛ ИЗ ГОЛОВЫ ШАР, это вам, держите, там кто-то качается на качелях!). И про то, как в реальный мир позвонить (вот вам монетки, целых три, больше ничего в телефонную будку не кидайте, они это не любят). И про то, что «вы уверены, что ваша дочь вообще здесь»?.. Все это он делал со смехуечками и так интенсивно, что Авель наверное бы повесился. А так Авель вообще милаша и помогает проснувшимся оклематься в этом мире.
Мари пропустила примерно 70% мимо ушей, но ей все-таки вдолбили, что засыпать здесь никак нельзя, потому что если ты все-таки заснешь, кошмары найдут тебя и сожрут, что все тут хочет тебя убить, а что не хочет, то абсолютно бесполезно, потому что всю жизнь подстригает газон.
«Вы все ненормальные», – не стала говорить вслух Мари, зато пощипала себя за руку пару раз, но так и не проснулась.
Она чувствовала себя в убежище неловко и сильно раздражалась. Во-первых, ее бесила общая беспомощность – она ничего не понимает, этот кошмар слишком похож на реальность, а проснуться никак не получается. Во-вторых, если где-то тут и правда ее дочь, она ничего не знает про правила этого мира и ей нужна помощь. В-третьих, что блин за «правила мира», это вообще не может быть правдой, аттракцион безумия какой-то, надо найти дверь в стене, выйти отсюда и забыть как страшный сон. В-четвертых, Синклер довел ее до срыва тем, что придирался к словам, она начала на него орать, потом расстроилась и села на пол, потому что огосподизачто, потом она взяла монетки, воспоминание, засунула все в сумку и ушла из убежища звонить домой. Ибо нечего тут.

[затемнение]

Мэттью

Но язык его не съел. Можно предположить, что язык с другой стороны заканчивается каким-нибудь местным аналогом волчка, иначе один подобный орган – это весьма жалкая конструкция. Но, в любом случае, никто ничего страшнее языка не заметил.
Очнулся Мэттью – та-да-да-дам! – естественно, в палате больницы для душевнобольных. И на этом бы закончить историю, добавить галоперидольчику и смирительную рубашку, но это была ТА САМАЯ больница, которая находится в Мэдсити. Вивиан, которой местные врачи дали больничный халатик вместо окровавленного вконец плаща (вспоминаем, что она все еще ходит в зимнем подобии нижнего белья), терпеливо сидела на стульчике и дожидалась, пока Мэттью соизволит прийти в себя.
Хотя, ей, наверное, стоило сбежать, но молодые девы никогда не понимают, когда им стоит побыстрее смотаться.
– Это было то, что я видел?
– Агась.
Мэттью пытается встать, потом снова вспоминает, что его недавно чуть не прожевала и не переварила телефонная будка, ложится обратно на койку и изрекает самую умную за тот день мысль:
– Ну, возможно, здесь нам и место.
У Вивиан эта мысль, впрочем, особенного восторга не вызвала, но она особенно своему спутнику не перечит. Вспомнив, что у него тут рядом сидит ребенок, который несколько суток бродил по городу некормленый и уставший, Мэттью все-таки встает с койки и идет к двери. Стучится в местное окошко. Наконец, после некоторого замешательства, его открывает какой-то дядя, очевидно, санитар.
– Здравствуйте. Мы те люди, которых… на которых напали на улице. Мы очень благодарны за помощь, но я уже не умираю, поэтому я не против, если вы выпустите нас прямо сейчас.
– Да? Правда? На вас напали? Как интересно!..
Мэт и Вивиан переглядываются. Их, конечно же, выпускать никто не торопится. После некоторой перепалки получается достучаться аж до главврача. Тот тоже не особенно горит желанием открывать дверь.
– Ну как же, вы тут вполне обоснованно, порча имущества, вот хорошую телефонную будку своей кровищей попортили! Напугали! Вандалы!
Дальше Мэттью кидает дайсики на то, чтобы убедить главврача, что они не вандалы, а телефонные будки в этом городе очень плохие. На дисциплину выкидывается два успеха, и все бы хорошо, кажется, двух успехов там бы вполне хватало, чтобы убедить дядю, но тогда я решил, что стоит кинуть один дайсик безумия. Дайсик, к слову, прилип к моей руке, а когда я его смахнул, упал шестеркой. А это значит…
Что доминирует безуууумиееее.
Не очень хорошо получилось.
Где-то на этом моменте под ногами Мэттью разверзлась пропасть, которая заставила всех окружающих, то есть санитара, главврача, Вивиан и самого святого отца немного прихуеть. Вивиан снова каким-то странно-трогательным жестом схватилась за рукав Мэттью, и в дыру упали все трое. В смысле Вивиан, Мэттью и рукав.
Хорошо, что у санитара не было странной извращенной профдеформации – еще один попутчик при падении раздавил бы Мэттью в блин. Блином Мэттью еще хуже, чем в виде человека.

[затемнение]

Мари

Опустив монетку в телефонную будку, Мари позвонила Джулии – няне Люси. Та с рыданиями сообщила в трубку, что Люси в больнице. Она играла на детской площадке, там что-то сломалось, и Джулия ничего не успела сделать. Мари была вне зоны доступа, а тут нужен родственник, чтобы пройти к Люси, иначе у врачей короткое замыкание в мозгу и они не могут ничего сказать, словом, она во дворе такой-то больницы, приезжайте, пожалуйста.
Ну, по крайней мере Люси не здесь, с облегчением поняла Мари и целеустремленно отправилась на поиски странной двери. Не все, услышанное ей за последние несколько часов, так легко можно вытеснить и заместить, так что в чем-то она попыталась подстроиться под законы мира, в котором оказалась.
Выйдя на улице посреди нигде, но довольно знакомой (точно в родном городе), Мари поняла, что у нее в сумке едва наскребется на такси. Телефон работал, она вызвала такси и доехала до больницы, где в регистратуре выяснила, что Люси Сале перевели в другую больницу, вот адрес. Дозвониться до Джулии больше не получалось, так что Мари торопливо позвонила тому же таксисту, что ее подвез. Сказала, что нужно добраться до другой больницы. В дороге она немного перевела дух, и тут радио забарахлило, а рядом раздалось хриплым басом ВАС ВСЕХ СОЖРУТ, отчего Мари подскочила на кресле, вжалась в дверцу машины и остаток дороги ехала, не сводя взгляд с таксиста. Тот вел себя как ни в чем не бывало.
Уже подъехав к месту, даже не взглянув в окно, Мари вынуждена была признаться, что денег у нее нет, и она попросила отвезти ее сюда, потому что ее дочь заболела, и ситуация оказалась безвыходная. Сказала, что готова перевести деньги на карту позже. Таксист вошел в ее положение, поделился, что у него самого дочь болеет, что ничего ему не надо, он все понимает. Мари прямо всю выжимало от неприятности ситуации, и все же она торопливо поблагодарила таксиста, пожелала выздоровления его дочери и выбежала из машины.
Таксист уехал, Мари осмотрелась и обнаружила, что перед ней явно давным-давно нерабочее, заколоченное здание, частично разрушенное. Рилли! Мари начала звонить в ту больницу, откуда ее сюда послали, но там утверждали, что Люси Сале никогда у них не лежала, и это какая-то ошибка. Мари решительно встряхнулась и зашагала в направлении двери в заброшенную больницу, потому что в любой непонятной ситуации иди один навстречу всякой фигне (привет, Мэтью!).
И тут телефон зазвонил. Оказалось, пришла смска, вместо номера – набор символов-кракозябр, в смске фото Люси – весьма счастливой, видно, что она держит кого-то за руку, но толком не разобрать, чья это рука. И текст: «Возвращайся».
Попытка позвонить на кракозябры не увенчалась успехом. Мари огляделась по сторонам, нашла хороший такой тяжеленький стальной прутик, чтобы БИТЬ ЛЮДЕЙ КОНЕЧНО ЖЕ ДА и открыла первую попавшуюся странную дверь.
По ту сторону двери был чистый опрятный район. Странный звук фоном раздавался там, разлетался по воздуху, но делать нечего – Мари засунула в рукав пиджака ломик, чтобы не выдавать свою вооруженность, и шагнула внутрь.
Следующая смска показывала фотку с Люси на фоне фонтана. Все еще непонятно, с кем она там была.
Так она оказалась на улицах, по которым были развешаны мегафоны. По ним также бродили полицейские, а фоновый звук был весьма знакомым «тик-ток», от которого Мари стало немного не по себе. Она не то чтобы не размышляла о том, что все-таки стоит пойти в полицию, однако ее изрядно запугали эти подозрительные психи из убежища, и она не совсем понимала, верит им или нет.
Тут из мегафона раздался голос: «Указ номер 6 060 016 – в 13-м дистрикте запрещено носить белое!». Немедленно один из полицейских с ключиком подошел к гражданину в белой футболке и арестовал его. Гражданин пытался убедить его, что это футболка серая, просто она выцвела, и он уговаривал жену ее не стирать с тем порошком, но она все равно… и его скрутили и увели. Люди вокруг изрядно заволновались, включая Мари, у которой была белая рубашка. Она натянула пиджак так, чтобы не светить рубашкой, и торопливо пошагала прочь. Ее преследовали взгляды – в этом квартале люди оказались сильно подозревающие друг друга. Люси хотелось оказаться как можно дальше – и в конце концов она стала замечать таблички, указатели к Биззар Базару. Синклер говорил ей, что они сами будут бросаться в глаза, и так и оказалось.
Мари удалось выбраться к Биззар Базару – это оказался огромный блошиный рынок, заполненный стоечками, палаточками, разложенными по полу вещами самой ужасной степени уродства: от банок с глазами до просто каких-то изделий. Далеко не все продавцы и посетители были хотя бы толком антропоморфны. Какофония запахов сбивала с ног. Шум стоял изрядный.
Тут ей пришла смска: «Торопись». Мари пометалась и поприставала к самым гуманоидным существам, выяснила, что фонтан на другой стороне площади, и поперла напрямик. Толпа схватила ее и унесла вообще куда-то в другое место, в процессе Мари потеряла ломик. Долго и упорно она пыталась выяснить, где фонтан и как туда попасть, еще какое-то время. Когда ей наконец-то удалось добраться до фонтана, на его краю сидел Синклер и болтал ножками, а дочери не было и в помине.
«Жаль, что ты опоздала», – пришло сообщение. Мари яростно метнулась к фонтану. Синклер, кажется, вполне ей обрадовался, но она немедленно накинулась на него, мол, тут была ее дочь, где она?!?! Синклер офигел, но сказал, что детей не видел.
«Загляни в фонтан», – сообщил ей телефон. Экран опять глючил, связи вроде не было, но сообщения приходили. Мари опустила руку в воду и нашарила сверток. Она подняла его, и…

[затемнение]

Мэттью

Упали они в место весьма мрачное: темное небо, черные иссохшие и искореженные деревья. Под ногами твердая земля, испещренная трещинами от сухости. Вокруг летали существа, и, когда Мэттью смотрел на них, у него в голове проносились имена, подозрительно похожие на имена демонов. На этом моменте он снова немного пересрал, но вовремя заметил, что рядом с ним стоит Вивиан. Тут он посоветовал девочке не смотреть на плохих существ, а вообще лучше просто зажмуриться и слушать только его голос.
Конечно, ему самому тоже хотелось зажмуриться и слушать только свой голос, но взгляд то и дело выхватывал мелькающие темные фигуры, и маленький мозговой Володарский услужливо знакомил Мэттью с местным населением.
Вивиан ответила, что она не понимает где они, ничего не видит и слышит только Мэттью.
Мэттью знал, куда надо идти по какой-то причине. Еще он видел психушку где-то на фоне своего сознания, но голая левая пятка подсказывала ему, что он не только там, но еще и в том месте, которое видят его глаза. И идет он именно по нему.
Ну, понятное дело, это ад. В прямом смысле АД. Хотя это не очень похоже на описания из божественной комедии, но все равно понятно, что это. И тут Мэттью заводит извечное и очень буквально подходящее ситуации «пройдя долиной смертной тени, не убоюсь я зла, потому что ты со мной», надеясь, что Вивиан до сих пор не слышит ничего, кроме его голоса. Еще цитирование Библии немного приглушило голос мозгового Володарского.
Зато местные жители, ползающие по земле, немного удивились. Пока Мэттью шел куда-то, где он чувствовал, над головой будет небольшой канализационный люк с надписью «выход», местные жители (непонятно кто, кстати, души грешников или какие-нибудь младшие демоны) отвешивали ему всяческие комментарии: «Как ты сюда попал, святоша?», «Да ты наглец!», «Ты с какого района, священник?». В конце концов, я думаю, Мэттью все-таки начал орать то, что до этого шептал, и расшвыривать всех валяющихся ногами просто потому что у него должны были сдать нервы.
В какой-то момент он просто сделал шаг, и они с Вивиан просто вырулили из-за поворота перед больничкой. Вивиан призналась, что так ничего не услышала и не увидела.
– Скажи, мы прошли через стену, как в кино?
– Нет, мы срезали через преисподнюю.
Здесь должна быть шутка про «исподнее» и Вивиан, а потом звук «бадум-тсс», но я так и не придумал, как это обыграть.
На самом деле, насколько я помню, Мэттью не сказал Вивиан, что они прошли через ад. Нет, детей сейчас, конечно, напугать непросто, но это все равно было бы слишком тяжело. В смысле слишком тяжело для Мэттью, если бы Вивиан сказала что-нибудь вроде «Groovy!». Но пока они на карачках отбегали от стен больнички, пока их не поймали и не посадили обратно, Мэттью мог только бегать и бесконечно молиться.
К слову, врачи их, вроде, даже не искали. Вероятно, по местным меркам провалиться в преисподнюю с криками «я выписываюсь!» вполне нормально. Меньше бумажной работы для регистратуры.
Как-то так получилось, что наши герои, прошедшие психбольницу в обход, доковыляли до какого-то скверика. Ну, нормальный такой скверик, кусты, деревца, скамеечки. Где-то ко времени прибытия к скверику Мэттью вспомнил, что ему чуть не откусили ногу, и решил присесть. Адреналинчик немного его отпустил, и он перестал бормотать себе под нос.
Вивиан, как-то неловко размахивая руками: Где же мы находимся-то?!
Мэттью, так же неловко потирая шею: Ну, точно не в Аду.
Мило побеседовав на тему их вероятного местонахождения, они пришли все к тому же неутешительному выводу – идти им некуда и, если честно, практически нереально с такими-то полуоткусанными ногами.
Дальше Вивиан смотрит на шрамы в своих руках, смотрит на покусанного телефонной будкой Мэта, смотрит на руки, а потом, в безумном угаре прокусив себе палец, стала обмазывать его ногу своей кровью.
«СПИД, ВИЧ…» – рассудительный внутренний голос Мэттью стал перебирать все самые интересные варианты, в которые перельется это обмазывание. Учитывая, что он подозревал Вивиан в том, что она билась в вену, ну, как-то так себе варианты.
Но, закончилось все фразой «встань и иди!». Удивительно, но полуоткусанная нога и правда перестала болеть и зажила. Немного прихуев, Мэттью примерил крестик на Вивиан, но она не растаяла в дыму. Это, конечно, круто, но, понимаете, ничего не доказывает.
Правда, выяснилось, что кровища, которой Вивиан размазывала Мэттью, не из прокуса, а из внезапно проявившейся стигматы на руке…
Что, понимаете ли, ставит Мэттью перед необходимостью выбирать. С одной стороны:

«Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там, – не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам. Итак, если скажут вам: «вот, Он в пустыне», – не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», – не верьте, ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого, ибо, где будет труп, там соберутся орлы». МФ, гл. 24, 23-28

А еще это получается толстым вбросом на вентилятор единосущности. То есть все бы хорошо, но уже то, что Вивиан не знает, что с ней происходит, противоречит некоторым общепринятым признакам.
Но! С другой стороны, она только что исцелила Мэттью ногу собственной кровью, плюс стигматы, следы на руках и ногах…
Так, ну, в общем, сидели они, сидели. Мэттью молчал в основном из-за когнитивного диссонанса, плюс у него в ушах звучали трубы, провозглашающая пришествие спасителя… второе по счету, если вы понимаете, о чем я. Потом в поле его зрения попадает странная дверь, ну то есть не странная, просто она по планировке дома, в котором была, вела неизвестно куда. Еще такая обшарпанная, непокрашенная. Мэттью задумался, потом повел Вивиан к ней.
Собственно, за этой дверью-то оказалась улица. Причем нормальная привычная и знакомая улица – ну, там, знаете, машинки, прохожие.
И такая картина: мужик в грязной пыльной сутане, нога (здоровая!) перевязана окровавленными бинтами, штанина, которая на перевязанной ноге отсутствует где-то до колена. Ботинка нет. Девушка в коротких шортах и маленьком топике, руки перевязаны по локоть бинтами, тоже босая, а поверх всего этого великолепия надет медицинский халат. Оба выходят на оживленную улицу и оглядывают ее совершенно охеревшими глазами.
– Ну что, пойдем ловить маньяка? – деловито спрашивает Вивиан, которой вот так вот не хочется идти и решать собственные проблемы.
– Ну, пойдем, – придирчиво осматривая свою голую волосатую икру, говорит Мэттью.
А откуда надо идти искать маньяка? Конечно же, с места преступления!
Мэттью все-таки привел Вивиан к церкви, провел внутрь и они оба уставились на огромное кровавое пятно на полу. Где-то еще был след как «как будто какой-нибудь из местных копов вляпался в лужу крови и попытался оттереть ее об пол».
Вив и Мэт стали осматривать исповедальню. В общем-то, там все было не то чтобы хорошо, на свежую голову так вообще погано. Но в какой-то момент юная спутница Мэттью попросила ее приподнять. Мэттью, воздев очи, сказал что-то вроде «прости меня, Господи», обхватил ее и приподнял над землей. Там Вивиан, немного поломав исповедальню, за что-то уцепилась и вытянула беспроводной микрофон.
На этом моменте Мэттью прихуел немножко сильнее, чем, когда его попыталась съесть телефонная будка.
Ха-ха. Шучу. На самом деле с телефонной будкой вообще ничто не сравнится.
Прикинув немного, Мэттью полез на церковный чердак. С его стороны было логично предположить, что, если микрофон беспроводной, принимать сигнал должен быть что-то неподалеку, а на чердаке по полгода никто не убирается.
Там они с Вивиан обнаружили, что и правда – в коробках с бухгалтерскими документами лежали какие-то досье и куча дисков, промаркированных датами. Мэтью выбрал два. Один вчерашний (та дата, с которой он побежал), другой с той датой, когда вся эта фигня с бессонницей началась.
И потом он повел Вивиан в одну из садовых построек, там, мол, стоит комп.
Комп был чудесный. Windows 95, тормоза, флоппик. Минут двадцать они реанимировали этого монстра, потом еще полчаса пытались запустить на нем плеер, на котором можно прослушать записи. Но компьютер говорил: «Чтооо? 700 мб файл? Да у меня жесткий диск меньшего объема!».
Но получилось.
На первой записи оказалась сначала пустота, потом, собственно, Мэттью уловил часть той злосчастной исповеди, после которой у него началась бессонница. Голос на записи он слышал искаженным, примерно в таком же виде он его и помнит. Кстати, в тот напряженный момент я так и не подумал, что надо выгнать Вивиан наружу, иначе тут совсем немного нарушается священная тайна исповеди. Но!.. Мэттью, видимо, то ли не ожидал, что там и правда что-то записано, то ли решил, что частичка, на которой еще не понятно, что именно происходит, не считается. В общем, он сердито обрывает запись и вытаскивает диск.
Второй тоже весьма медленно и с мучениями открылся. На записи тоже была сначала тишина, потом звук открывающихся дверей, и все тот же искаженный голос возвестил: «Святой отец, блаблабла, ибо я согрешил», после чего полная тишина.
Все.
Вивиан впечатленно смотрела в экран, Мэттью напряженно сжимал кулаки, желваки и все, что может в момент прыжка с парашютом перекусить лом.
И тут, в дверь раздается стук.

[затемнение]

Мари

…когда Мари развернула сверток, там было только указание положить его обратно в фонтан. Синклер, заглядывавший через плечо, предположил, что что бы ни происходило, лучше так и сделать. После этого к Мари в руки всплыла еще одна бумажка. Это оказался приказ о зачислении в школу. Название школы, как и кое-какие другие параметры, заполнены не были, но было имя заполнявшего бумаги – Бридж, а также имя Люси.
Синклер в очередной раз проявил инициативу, спрашивая, что происходит. Мари обернулась. Ей отчетливо казалось подозрительным то, что этот человек оказался на месте, где была ее дочь, и ничего не знает об этом. Как и вообще то, что он постоянно попадается ей на глаза! Это ведь определенно странное совпадение. И то, что он такой рыжий и улыбчивый, вовсе не значит, что он солнечная няша и хочет помочь. У рыжих вон даже души нет.
– Ну, она по крайней мере не зачислена еще, – ободрил ее Синклер. – Я могу поспрашивать, кто такой этот Бридж. Давайте я тут побегаю, а потом встретимся в убежище.
– Ага, хорошо, – сказала Мари и попыталась следовать за ним незаметно в огромной кишащей толпе уродов с бутербродами.
У нее чудом получилось, она подслушала несколько разговоров, в которых один чувак на Синклера немножко наорал, мол, что ты лезешь в опасные дела, а другой что-то все-таки объяснил. Это очень походило на то, что он и правда расспрашивал о Бридже, и чуть-чуть сняло с Синклера подозрения.
В конце концов Синклер, впрочем, ее заметил. Выглядел он заметно уставшим. Сказал, что больше бегать тут не может, и ему надо отдохнуть, но он узнал, что секретарь Бридж – помощник Матушки When, которая заправляет местной школой для девочек. Об этой школе известно только то, что мальчики в ней не выживают, а из девочек воспитывают каких-то кошмарных существ. Сама Матушка – кошмар, конечно же.
– Как здесь вообще могла оказаться Люси? – попыталась рационализировать Мари. – Зачем? Я – ладно, я прошла всю эту инициацию проснувшихся, но у нее не было проблем со сном!
– Ну, у вас есть родственная связь. Иногда этого достаточно. С другой стороны, не могу понять, зачем кому-то вас так шантажировать, – признался Синклер. – Это очень странно. Вы только попали сюда.
[Тут я как игрок думаю, что Люси могли похитить после того, как я сказала ее имя офицеру из полиции. Там же явно просекли, что я проснувшаяся, и меня надо как-то приманить. Вот они и реально похитили мою дочь. Ахаха.]
– Вы можете попробовать что-то выяснить… поискать на Базаре. Здесь есть гадалки, ну или кто-то вам что-то расскажет. А я очень устал, – сказал Синклер устало. – Но мы не можем никуда пойти, потому что 13-й час пробил. Так что давайте я тут полежу, а вы что хотите делайте.
Почему он подрастерял энтузиазм, Мари было не очень ясно, но она слишком его подозревала, а он слишком ее бесил, чтобы она осталась с ним. Так что она отправилась бродить по базару и спрашивать про Люси.

[затемнение]

Мэттью

Стук. Ну, наверное, если не знать, в чем дело, это и правда не очень впечатляет. Дело в том, что на этом мы закончили играть, а продолжили только через три недели. Ну это неважно, просто прочувствуйте это затянувшееся, как веками зажатое в янтаре, мгновение.
– Войдите, – сначала немного глухо, а потом, прорываясь через слой плавящейся желтой жижи, все громче и громче звучит голос Мэттью.
И заходит его коллега, преподобный Энтони.
Тут всплывает фотография. На ней симпатичный мужчина лет 25, волосы светлые, глаза голубые, на лице застывшая смесь выражений «я должен помочь всем» и «я только что пытался приготовить тост, поэтому перевернул стол, тостер взлетел, ударился об полку, полка сорвалась со стены, зацепилась за занавеску, занавеска сорвала карниз, который ударил меня по темечку. Но с божьей волей карниз отфутболился от моей головы, не причинив ей вреда. Но, к несчастью, вылетел в окно, и теперь у меня вокруг дома непроходимые руины остатков древней цивилизации».
Характер мягкий. Не женат.
Итак, немая сцена. Отец Энтони видит. как Мэттью и Вивиан сидят перед монитором, Мэттью судорожно пытается достать из дисковода (в 2017 году!) диск, у него на лице написано «спалили, спалили!», рядом семнадцатилетняя школьница в рубашке Мэттью (практически на голое тело) и врачебном халате.
Но, я хочу сказать, если бы она сидела на коленях Мэта, было бы намного хуже.
Удивленный Энтони, издавая звуки, похожие на кудахтанье курицы-наседки, спросил, что происходит, сообщил, как они все волновались за Мэттью, потому что они подумали, что он тоже стал жертвой маньяка, спросил, что это за девушка, почему Мэттью отсутствовал два дня, и огорченно посетовал на творящиеся дела. Ну да, убийство, да еще и прямо в церкви. Фу.
Озадаченно почесав голову, Мэттью задумался, насколько сложно ему было уследить за временем. Либо исступленно бегал в течение суток, либо лежал на больничной койке не час, как сказала ему Вивиан, а больше. Впрочем, часов у нее тоже не было.
Мэттью мягко свернул тему с убийства, сказав, что он в порядке, хотя гнал маньяка до самых ворот преисподней, тому удалось скрыться, кстати, смотрите, это Вивиан, у нее проблемы, поэтому я решил привести ее в нашу церковь, потому что ей некуда больше было пойти, и вообще она, кажется, не ела четыре дня или около того, давайте сначала накормим ее, а потом будем решать, как ей помочь. А еще лучше, сначала переодеться во что-нибудь, кажется, нам иногда жертвуют какую-то старую одежду.
На этом моменте внимание Энтони переносится с запаниковавшего было Мэттью на Вивиан. Та не очень этим довольна и периодически машет на Мэттью руками и вопрошающе смотрит «за чтооо?». Но, тем не менее, Вив и Мэт переодеваются (я не помню, как одета Вивиан, но Мэттью, вроде, в поношенные джинсы и красную клетчатую рубашку, так что отныне он выглядит как помесь рэднека и фотомодели из рекламы мужских духов), а потом Энтони заботливо кормит их чем-то очень быстрого приготовления.
На этом моменте Мэттью, собравшись с мыслями, говорит Вивиан, что для нее гораздо важнее проверить, что происходит у нее дома, а не гоняться тут за маньяками. На что Вивиан, хоть и с неохотой, но соглашается.
Правда, Мэттью говорит, что пойдет сам (она ведь рассказала ему, что там были монстры), и вообще, если она видела смерть своих родителей, ей, вероятно, и не стоит туда пока возвращаться. Поэтому он сходит туда на разведку сам, пока она посидит и попьет кофе с Энтони. Вив оставаться в церкви, где было совершено убийство, явно не хочется, но еще больше она не хочет идти домой, поэтому Мэттью ее довольно быстро убеждает, а Энтони достает шахматы, которыми они все здесь развлекаются на досуге.

[затемнение]

Мари

Мари бродила, пока не набрела на чувака пиратского вида с котом на плече, который продавал компасы. Компасы явно указывали на что-то, но каждый на свое. (С магнитными полюсами в Мэдсити проблема, ахаха.) Он девочку не видел, но посоветовал найти того, кто продает глаза, вот он обычно много видит. А потом котик полез к Мари ласкаться, и чувак втюхал ей компас, который указывает на то, что ты хочешь. Взамен Мари отдала ему воспоминание о том, как она купила своей дочке сахарную вату в парке аттракционов. О том, что у нее есть чужое воспоминание, она как-то даже не спохватилось, да и потом, ей было не очень очевидно, насколько это действительно работает. Она вообще согласилась купить у пирата компас в приступе отчаяния, потому что «компас, который показывает на то, чего ты хочешь» звучит так же тупо, как «торговец, продающий глаза», но не так жутко хотя бы.
После обмена Мари напрочь забыла это воспоминание. Она помнила, что совершила обмен, но никаких идей, что было в том радужном шарике, у нее не было. Компас же показывал куда-то вглубь базара, и она побрела туда, пока не наткнулась на палатку, закрытую со всех сторон. Мари попыталась обойти ее, но тут оттуда вылезла рука и втянула ее внутрь.
Внутри оказалась страшнейшего вида лохматая цыганка, которая бормотала, что знает, что Мари нужно, и ей взамен нужны только волосы. Пальцы ее были замотаны волосинками. Кругом висели пучки волос. Мари так офигела, что позволила усадить себя за столик и даже выдрать волосы, а дальше начался хтонический кошмар: цыганка вопила, урчала, говорила сама с собой полный бред, и только шоковое оцепенение не позволило Мари сбежать. Наконец она выловила несколько членораздельных слов: Библиотека 23, Переулок Рут, Управа. Решив, что этой невероятной зацепки хватит ей на сегодня, она рванула оттуда и выскочила как раз к веселью.
Не очень-то человеческие обитатели Биззар Базара расступались вокруг шагавшей фигуры в плаще с капюшоном. Мари услышала шепоты, что это идет Восковой король. Она уже слышала его имя раньше среди перечисления Ночных кошмаров – главных ужасов этого города. Она знала имена нескольких, но ей было известно, что попадаться кому бы то ни было из них – плохая идея. Сожрут еще, или придется на них работать, или еще что-то… Восковой король повернулся в ее сторону, словно почуяв, но Мари смешалась с толпой и не попалась ему на глаза. Если там были глаза – капюшон такой низкий, что лица было не увидеть.
После окончания 13-го часа Мари немного поблуждала по переулкам, поглядывая на компас. Тот лениво вертелся, никуда не указывая, но рано или поздно она пришла в убежище. В убежище сидели Элиот Кросс и Авель. Мари стребовала с них кое-какие карты города, на которых нашлась Библиотека (без номера), Управа, как выяснилось, это как раз полицейский участок в дистрикте, куда Мари уже однажды попадала, ну а Переулок Рут как-то отсутствовал. Ну, и не странно, ведь Мэдсити постоянно меняется, дистрикты даже не всегда расположены рядом друг с другом, а меняются, словно кусочки пиццы, которую зачем-то постоянно перекладывают.
Затем Мари вспомнила, что люди обычно отдыхают. И так как спать было нельзя, но усталость чувствовалась, она ушла в одну из комнаток не то чтобы подремать, но просто поваляться. Валяться не помогало – отдых никак не приходил. А тут как назло запел плюшевый кролик. Мари вытащила его, обнаружила, что кровавое пятно на нем выросло, поорала на него немного в духе «Давай уже поговорим как нормальные люди». Кролик не ответил ничего внятного и перестал петь.

[затемнение]

Мэттью

В итоге Мэт выходит из церкви один и решает проверить мобильный телефон, который теперь догадался взять с собой. На нем неотвеченные звонки от мамы, от пары друзей и зловещая смска с неизвестного номера. «Nice try», сказал Мэттью неизвестный номер.
– Ну, я с тебя шкуру спущу, – подумал Мэттью, – но сначала маме позвоню. Мама – это святое.
И он и правда позвонил маме и сказал, что с ним все хорошо, что, в общем-то, является ложью, но не на все 100%. В данный момент на контрасте с предыдущими часами ему и правда было довольно спокойно. Кажется, он еще пообещал, что заедет утром, пусть мама ложится спать и ни о чем не беспокоится.
Конечно, он же не в одержимый дом идет.
После мамы он перезвонил на неизвестный номер, готовясь говорить с трубку голосом Лиама Нисона: «Я не знаю, кто ты, но я найду тебя и убью…». Но, к его величайшему сожалению, трубку сначала взяли, а потом положили. На фоне звуки были как в каком-нибудь стремном притоне (не очень понятно, откуда приличный мальчик Мэттью знает, как звучат притоны. Но, на самом деле, он мог слышать из-за брата). Немного разочарованный (это был бы самый крутой момент в его жизни), Мэттью, сел в автобус до дома Вивиан.
Не уверен, сколько он ехал, я думаю, это был в его жизни весьма странный опыт (не страннее, правда, попадания в Мэдсити), потому что по дороге никто его не узнавал и не махал руками. Всего лишь надо было взъерошиться и переодеться!
Участок, на котором оказался дом Вивиан, выглядел довольно заброшено – ржавые качели, весь поросший травой, в общем, не напоминал место, которое покинули четыре дня назад. Скорее уж пару месяцев, если не лет. Сначала Мэттью, как приличный человек, позвонил в дверь. С улицы было слышно, что звонок, в принципе, еще работает, да причем еще неплохо так, но реакции все равно не было никакой.
Тогда Мэт, оглянувшись по сторонам, прошел и ступил на порог. Дверь была не заперта, что само по себе довольно подозрительно. И здесь любой нормальный человек развернулся бы и ушел, но это не наш метод!
Мэттью прошел внутрь, не особенно скрываясь. Скрываться было не от чего. Тут мы кинули дайсик, чтобы проверить, насколько разряжен телефон, и он оказался практически пуст, поэтому фонарик не включался. Немножко оглядевшись, Мэт двинулся на второй этаж, там, по рассказу Вивиан, произошла самая мякотка – мумифицированная рука хранилась в ее комнате. Сначала Мэттью немного осмотрелся в комнате Вив, но не особенно заглядывая везде – все-таки личное пространство. Потом заглянул в родительскую комнату – пустота. Ни бардака, ни людей. В третьей по счету комнате на втором этаже оказался рюкзак с мужскими вещами – явно принадлежащий другу, который пришел к Вивиан ночевать. Что странно, в комнате самой девушки были заколочены окна и, по-моему, если я правильно помню, окна были заколочены только там.
Еще Мэттью наткнулся на местный телефон, и на автоответчике явно было записано сообщение. Движимый любопытством, Мэт решил, что хочет прослушать хотя бы его. Там, насколько я помню, некая доктор (имени не помню, оно записано у меня на листе) говорила родителям Вивиан, что очень жаль, что они не могут приехать и навестить их дочь.
На этом моменте Мэттью напрягся, он саму ситуацию не очень хорошо понял, то ли оставил бедного Энтони с маньячкой, то ли еще что. В любом случае, спускался на нижний этаж он уже с мобильником у уха. Энтони ответил не сразу, но ответил, вполне бодрый. Сказал, что они играют в шахматы, и она играет как дьявол. Мэттью выдохнул и сказал, что он внутри дома, но скоро закончит и уйдет. Как только соберется или найдет что-нибудь, сразу им позвонит.
Так как он отлично обыскивал квартиру, шансов найти что-нибудь у него особенно не было. В основном он слонялся, кажется, в поисках руки, чтобы просто убедиться, что происходит. Ведь из-за странных рук люди не перестают спать.
Впрочем, как и не переносятся в дурацкие города. Мда.
Еще в доме был подвал, но в подвал Мэттью решил сунуться в последнюю очередь – на случай, если там кто-то прячется, и ему придется спешно убегать после того, как он туда полезет. В итоге он зашел на кухню, просто, кажется, из праздного любопытства – заброшенные дома очень скучные, и ничего плохого с ним так и не произошло. Он даже пятен крови не нашел, там, где примерно ожидал их увидеть.
Кухня была такая же, на первый взгляд, скучная. Потом сработала сигнализация. «Ну все, сейчас меня придут вязать», – вздохнул Мэттью. Потом зазвонил звонок. Вот, наверное, пришли. Потом зазвонил кухонный телефон. Ну… ладно? Потом заработал измельчитель в мойке… а это уже странновато. Мэттью снова прихуел, а потом, когда все звуки вдруг заглохли, он увидел на телефонной трубке мумифицированную руку.

На этом я закончу на пока неопределенный срок. Учитывая, что после этого мы тоже довольно долго не играли, ПОЧУВСТВУЙТЕ МОЮ БОЛЬ.

@темы: Бессоница и ее последствия, Увлечения

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И что я сделал на этой игровой сессии? Конечно же нашел еще одну маленькую девочку!

Ведем счет:
1. Робин и Лелиана (не уверен, можно ли открывать счет на них, но, в самом деле, кто забрал ее и неофициально удочерил перед тем как паладинка сделала это официально?);
2. Лич и Мика;
3. Дуэйн и Мирта (Первая минута игры);
4. Мэтью и Вивиан (Вторая минута игры!);
5. БЛ и Мэвис =DD

...
Я больше не буду придумывать персонажей! Нужно разорвать порочный круг отеческой заботы!

@темы: Лол, D&D

---

Понял, что ситуация выходит из-под контроля – решил пропить курс успокоительных. Без хардкора, без рецепта, без консультаций, без регистрации, без смс. Учитывая, что когда-то я мог считать себя довольно уравновешенным, мне немного плохо постоянно орать на людей и срываться на всех прост так, потому что экзистентный ужас накрывает меня с ног до головы.
Я не уверен, кто от этого страдает больше – я или остальные люди, но мне не нравится быть настолько, НАСТОЛЬКО жалким. Учитывая, как сложно мне поверить, что без рецепта продается не только только плацебо (я, кстати, даже сейчас не уверен, что это не так), насколько сложно было дождаться, когда препарат хоть немного накопится в организме.
Сейчас все выглядит ничего так, но, учитывая, что у меня кроме нервного перенапряжения и неебических проблем со сном нет больше ничего, я, наверное, еще легко отделался. Но я перестал просыпаться от ощущения хтонического ужаса, но продолжаю просыпаться из-за того, что задыхаюсь. В принципе, насколько я могу судить, даже работать стало полегче, я меньше времени провожу, рефлексируя, как сейчас все будет плохо, и больше провожу, непосредственно работая.
Иногда я чувствую себя в компьютерной игре. Например, когда есть повод накрутить себя или отпустить, можно легко отпустить. Еще есть вариант «сарказм», но он опциональный, сюжетных только два. И, я не уверен, что выбор «накрутить» вообще повлечет за собой хоть какое-нибудь развитие сюжета. За прошлую неделю перед сном я ни разу так не сделал, хотя мог бы – поводов хватает.
Я не могу понять – это эффект плацебо такой, или оно и правда действует. Но, как мне подсказывают со стороны, раз действует, то кому вообще какая разница. Но, мне кажется, плацебо тут играет не последнюю роль.
Я не верю в успокоительные средства, если они не выпускаются без рецепта.
Но, если это плацебо, почему я тогда чувствую пассивное нежелание отстаивать свои желания. Раньше, когда все происходило, если меня не устраивало, я делал компромиссы, но это все равно выглядело, словно мне все должны, и я (и окружающие) усмиряю ураган. Сейчас я знаю, что мне надо все равно делать компромиссы, но я настолько пассивен, что не могу толком сказать, что меня не устраивает, поэтому это такой пуфф, ну ладно, я не успел. Хотя постойте, я же хочу...
Возможно, я просто хочу сейчас быть пассивным, и чтобы люди сами делали, что я хочу (это было бы прекрасно!), и курс (недействующих, конечно!) успокоительных – отличный повод сесть в уголке и ничего не делать самому. Почему люди не делают как я хочу и мне надо говорить? Ащащащ.

@настроение: Подождиииите. это первый пост за год?..

@темы: Скорее грустно, Бессоница и ее последствия, Физическое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И небольшое пополнение архива сказочных долбоебов полупроебанной коронацией. Варнинги обычные, все как всегда описано непонятно и сумбурно, но так мы хотя бы будем помнить как оказались в жопе такой.
Алсо, этот пост содержит в себе совершенно рандомные гифки >< I Regret Nothing.
Краткое описание предыдущей части: мы нашли и отпинали пятерку Серых, немного помогли местному филиалу Кровавой Гидры почистить ряды аристократов, не убили Шона Бина, не сделали Золотому городу храм Единого в виде гигантского фаллоса, зато убили Элизабет, и она больше не может делать демонический огонь.
Иии... наконец-то, коронация. Есть такая традиция в Элирской империи, делать коронации такими длинными, что король не спит, его старший советник не спит и Кровавая Гидра тоже где-то там в уголке стонет и мучается от бессонницы. То есть служба встала, потому что у всех дергаются глаза и никто не решается их закрыть, а то столько покушений на одного человека мир уже давненько не видел.
Но, в общем, все не так уж плохо. Три пятерки серых, звеня и бибикая, превратились в трамвай и нахуй съебали от Кровавой Гидры. Ну, то есть, двоих из честной компании повязали/убили, но где-то одиннадцать оказались в бегах не очень в том положении, чтобы огрызаться. Мы не уверены, но обычно после неудавшихся покушений они перестают охотиться за заказанными. Спасибо нам за это. Ну еще Кровавой Гидре в лице Ильмо, который прикрывался колонной и ебашил по пирожкам из лука. По лукам из пирожков. По... к черту.
Последняя игра закончилась на том, что Серый загадочно сбежал, оставив Элизабет разнимать катающийся комок ярости из Антонио и Лича. Эти двое с громким мяуканьем опять стали друг друга месить и поливать благим матом, а Патрик и Энни как-то единодушно все это игнорировали. Я не знаю, что сказал Серый Антонио по амулету связи точно, но вроде гигантскую цену с головы Серого сняли и пригласили куда-то на встречу. Это совершенно не звучит как ловушка, поэтому мы должны пойти и помахать помпонами. В итоге вместе Серым на встречу пошел Антонио, что, в общем-то было ошибкой, они нам оба нихера не рассказали толком. В то время, пока они там занимались какой-то таинственной херней, оставшаяся часть пати пошла на участок, который находился в непосредственной близости от того дома, в который направились Серый и Антонио – местный аналог лобного места, где сидят люди в колодках, осужденные за разного рода преступления и приговоренные к смерти. Ну, походили они, поспрашивали, хотят ли люди замолить свои грехи, но никто что-то не хотел особенно это делать. И висел там один мужик по имени Уильям Красавчик, распятый на солнце. Вроде как выживет – норм, не выживет – тож норм. Ну и решили Элизабет и Лич, что раз уж его не сразу казнили, можно немного ему облегчить страдания. После чего стража ненавязчиво попросила их уйти нахуй. А Элизабет встала в позу и, потрясая кулаками, прост взяла и благословила того несчастного. Еще и язык, наверное, стражникам показала. А потом они встретились с Антонио и Серым и пошли домой готовиться к суровым бдениям отряда по спасению Империи.
Ну, вернемся к коронации. Перед, собственно, самой мякоткой – приемом должно пройти еще несколько дней. В первый пока еще принц Вивиан проходится по храмам, служит там службы, принимает от жрецов принимания и всячески взаимодействует с духовенством. Черт знает, чем он еще там занимается, но занимается он этим всю ночь. Мы спали в этот момент, потому что провидица Энни сказала, что ничего плохого или интересного там не случится. Ну мы ей почему-то поверили на этот раз. По какой-то странной причине. Не знаю почему. Наверное, потому что страшно устали и хотели отдохнуть после довольно тяжелого дня. А Элизабет так вообще после бессонной ночи и собственной смерти.
В любом случае, в храмовом районе от наших рук пострадало только одно здание. Растем над собой. Могло быть и хуже.
Второй день – настоящий кошмар для секьюрити. Это, собственно, коронация. Посреди огромной площади в толпе на короля возносят корону, потом он дает клятву (мы прокидывали на него проницательность в этот момент, Вивиан, вроде, не лгал, хотя кто знает какой у него там блеф. Правда, против проницательности под сороковник мало что может сойти. Разве что иллюзия), а потом разъезжает по площади, выбирая рандомных людей и щедро их одаривая. Пати очень не хотела попадать под рандомные раздачи, но так получилось, что дайсик пал на партийную провидицу в ночнушке по имени Энни. И она, пожелав королю не умереть и править долго и хорошо, попросила дать ей доступ на королевский прием. До этого, когда Вивиан ходил по храмам, она сказала, что ничего интересного не произойдет, а вот на саму коронацию стоит прийти. Просто она очень хотела попасть на бал. Ох уж мне эти девочки.
Следующий день – прием вассальных клятв и встреча с зарубежными монархами. Туда ходили Патрик, так как он принц северных эльфов, и Антонио с супругой. Еще должна была появиться, по логике, Элизабет, но мы все забыли, что она графиня Элирской империи вообще-то. Предварительно Патрик бегал и спрашивал у всех встречных-поперечных как должен себя вести принц северных эльфов на коронации человеческого короля, на что северные эльфы ему отвечали – убить короля, а на пояснение, что нужно действовать дипломатично – пощадить короля, предварительно его унизив. Дело в том, что северные эльфы – это такое племя расистских вырожденцев, они ненавидят другие расы, кроме эльфов, настолько, что последний дипломатический инцидент с ними был лет пятьсот назад, а всех, кто не эльф и кому не повезло оказаться на их территориях, они вырезают, вырывают им кишки и танцуют в фонтанах их крови. Возможно, с веерами, и уж точно в тулупах, они же северные эльфы.
Так что Патрик так и не знает, что ему делать, но, судя по всему, если он начнет танцевать в тулупе в фонтанах крови, весь высший свет позевает и даже не скажет, что он слегка ебан эксцентричен. Так что Патрик немного на взводе. Его состояние немного ухудшается, когда его представляют новоиспеченному королю как коллегу. На вопрос «какого хуя?!» Вивиан ему отвечает, что мать Патрика отреклась от трона в пользу него, так что... та-да-дам, нас ждет еще одна коронация. В тулупах. И фонтанах крови, очевидно, нашей, потому что вся пати, кроме Патрика, люди. Но и он тоже наполовину, если честно.
Патрик не очень счастлив, но дарит Вивиану смастеренное собственноручно колечко, а Антонио дарит ему древний артефакт – меч, который, если достать из ножен, не сможет убраться, пока всех не перережет. Мда. Королевский подарочек. Вроде и дорогой, а вроде таким и не попользуешься нормально. А подарки не передаривают.
Есть такая идея. По некоторому стечению обстоятельств в Элирской Империи король, а не император. Дело в том, что чтобы Элирская Империя и правда стала похожа на Империю, надо, чтобы три правителя других стран признали ее короля императором, а вокруг ЭИ враги, и никто не хочет так делать. В принципе, у нас в пати есть два монарха... три, если считать вместе с Эдемитским, есть ли шанс, что мы сможем побухать за счет Снежных эльфов на коронации Патрика, а потом еще раз за счет Вивиана на его возведении в ранг императора? Прост план в духе нашей пати. Интересно, повлияет ли это на что-нибудь или будет только символически?
Такие вот пирожки. В общем, пати собирается на прием в честь коронации, облачается в лучшую сшитую одежку со стразами от Сваровски, некоторые даже моют ноги и надевают сапоги под бдительным взглядом королевы Островов, и идет на прием.
Где-то незадолго до начала действа жена Антонио, она же королева Кармелита Долорес сделала Личу замечание, что его грязные босые пятки кидают мозолистую тень на честь королевства, а еще ну лезвия на коронации ваще никуда не годятся. Давай тебе сапоги, вассал, купим и сделаем так, чтобы лезвия убирались. Так что на прием по случаю коронации только один Лич пришел по всеоружии. С арбалетом и ножами. Кхм. Ну еще и в сапогах. У Ксавьера случился культурный экстаз. Мало того, что сапоги дали, но еще и одежку с брюликами подогнали. Лич страшный аскет, а вот Ксавьер в его теле любит блестяшки и роскошь. Так что он немножечко прогадал с телом. И у них нет ни единого шанса подружиться.
Все зашли, в общем, во дворец, долго бегали и общались со старыми знакомыми, Лич познакомился с Рихардом и Яго. Последний носил какой-то живодерский ошейник, который бил его электричеством, когда бедный попугай говорил скабрезности, а в остальном все у него неплохо. В какой-то момент Патрик отыскал в толпе одного из клонов Стрейнджа и захотел с ним поболтать. И его удивление было очень велико, когда он заметил, что клон обращается к нему «господин» и едва в жопу еще не целует. Если бы клонов была толпа, они взялись бы за руки и стали петь «Какой хороший парень, какой хороший парень».
После этого немного смущающего обстоятельства пати внезапно обнаружила на приеме того самого Родриго, который лидер Серых. Он сказал пати, мол, не злится на них, что они сорвали ему покушение на короля, но пятерка Серых за ними все еще бегает. А заодно предложил работу. То, что у него висит заказ на убийство пати ему совершенно не помешало, кстати. Пока с работой его послали, но есть определенные мыслишки про это. Точнее, как можно использовать пятерки Серых, раз нам припекает решать чужие политические проблемы. Мотивация у нас всегда была ни к черту.
Где-то там же некоторые члены пати замечают уже знакомого им Билли Красавчика, который непонятно что делает на приеме, но раз он тут есть, значит, так надо. Ведь Наттикоре мы доверяем (с учетом нашей паранойи довольно сильно причем).
Аааа потом все начали плясать. И тут уж Лич натанцевался на пять жизней вперед. Он это дело почему-то очень любит. Я не знаю почему. По-моему, его отряд был такой разбойничьей шайкой, где дальше пого вряд ли дело шло (гитарист у них был, у меня в голове эти чуваки – эдакие средневековые панки), а потом его жена показала ему как на самом деле надо танцевать, и понеслось.
Иии он потанцевал все-таки с принцессой. Хорошо, что он не похож на Рапунцель, а то все выглядело бы вот так. А потом вот так. А еще чуть позже так. А в дальнейшем вот так еще. И так. И так. Но факт – он взбодрился. Удивительно, как мы недооцениваем простые жизненные радости – танцы с молоденькими красивыми принцессами на приеме в честь коронации!
Но всему приходит конец. В какой-то момент бала Лич замечает, что в залах нет ни Элизабет, ни Антонио, ни Серого, ни Энни, что довольно подозрительно. Зато, собрав оставшихся Кармелиту, Патрика и Лелиану, он понимает, что дело плавно и незаметно перерастает во что-то дурно пахнущее. Слезно попрощавшись с дамами и попросив их держаться тихо и незаметно, а еще предупредить Натикорру о плохих предзнаменованиях, Лич и Патрик идут на то место, где последний раз все видели пропавшую четверку – на второй ярус приемного зала.
На втором ярусе пропавших нет, только стоит стражник один, к нему Патрик с Личом и направились. В итоге они выяснили, что Антонио уединился с какой-то женщиной (поймать Антонио могли под любым предлогом, в принципе, почему-то в измену молодожена Лич не поверил. Наверное, потому что Антонио в совершенстве теперь знает язык ваз), на что стражник получил ответ, что венценосного изменника разыскивает жена, которая очень громкая и вспыльчивая, и, если стражник не хочет способствовать скандалу на коронации, ему стоит привести поданных Антонио к нему, а там они сами разберутся. Стражник подозрительно долго не хотел заходить в нужную комнату первым, но Лич как-то подозрительно быстро вошел в режим «Я Лорд острова Кармайн, а вы полное говно» и начал раздавать всем вокруг указания. Может, он и не таким плохим лордом был бы, кто знает! Если бы дал вассальную клятву и не собирался отказаться от титула после коронации Вивиана. Думаю, Кармелита вздохнет спокойно, что ненадежный элемент наконец-то освободит место для кого-нибудь более достойного.
Так... ну, стражник пошел первым в это помещение, но короля Островов там не оказалось. А после этого еще более неподозрительно выяснилось, что где-то есть тайный проход, по которому, собственно, всех могли и утащить куда-то. Стражник был подозрительный какой-то, но он был единственной зацепкой, поэтому Патрик и Лич пошли вместе с ним. По дороге чувак выключил пару-тройку ловушек, и эти трое поперлись дальше по коридору в поисках Элизабет, Энни, Антонио и Серого.
Ну, в какой-то момент стражник все-таки их предал. Точнее даже не предал, это не предательство, когда ты с самого начала должен завести кого-то в ловушку. Причем буквально. В какой-то момент он просто остановился и дернул за какой-то рычаг, и пол под Личом и Патриком прост исчез. Патрик рефлекс не прокинул и упал куда-то вниз, а Лич успел перепрыгнуть через образовавшуюся дыру. Я хз как он прыгал в длину без упора, но он вообще такие вещи порой выделывает, от которых страшно становится.
Но не стражнику. Он такой: «Что, упасть сам не мог? Может сам теперь сдохнешь?»
«Ну, почему бы и не сдохнуть» - думает Лич почему-то не очень суицидально (он, кстати, даже не подумал, что Патрик мертв. Патрик живучий такой засранец!), в этот момент ему и правда почему-то очень весело, а не грустно (это все танцы с принцессой, я уверен), поэтому он делает финт ушами – получает от стражника свободную атаку, перепрыгивает дыру в полу и берет его в довольно крепкий захват-обнимашки. Немного охуевший стражник пучит глаза и выкидывает единичку на борьбу в захвате. Явно не ожидал! А затем со словами «Ну что, родной, полетели!» Лич устраивает бедняге Рейхенбахский водопад без водопада, зато со всеми элементами свободного падения. Оба падают. Лич с веселым смехом хватается за все что только можно с половинчатым бонусом акробатики (всего +10, а не +20!), а бедный стражник-нестражник с криком «Ну ты с-с-с-сука!!!» кувыркается в среднем доспехе и заканчивает свой полет под Вагнера смачным «хрясь» об землю. Что было очень печально, я не планировал его убивать, нам же нужно было хоть от кого-то узнать, что нахрен происходит. Так или иначе, Лич заканчивает свое падение, повисая на каких-то веревках, и видит, что где-то на одном уровне с ним сидит запутавшийся в сети Патрик. Живехонький и целенький. То есть убить, в принципе, попытались только Лича! Почему его вообще никто ни во что не ставит?
Ну, впрочем, это даже помогает иногда. И нет, это была не единичка на двадцатиграннике, без которой Лич потерял бы сознание, не смог бы кидать акробатику и закончил бы все тем же веселым «хрусь» на полу... на полу чего, кстати?
Когда Лич освободил Патрика, они смогли, наконец осмотреться. Помимо живой... то есть мертвой отсылки к новому Дредду там еще стоял стол со свечкой и ничего больше не было. За столом ведь еще мог кто-нибудь сидеть. Стол запомните, он еще выстрелит. На самом деле тем людям, которые нас сюда заманили, нужно было прибить его гвоздями. Так сказать, во избежание его самопроизвольного перемещения.
В итоге Патрик и Лич отыскали у мертвого стражника план ловушек в этих секретных ходах и пошли, собственно, искать подъем наверх, чтобы продолжить свои первоначальные поиски. И на этом моменте мы оставим этих молодцов с их легендой об искателях и посмотрим небольшую ретроспективу.
Здесь, если бы я писал сценарий, как в черно-белом кино, мы наблюдали бы Элизабет и Серого, которые увидели на втором ярусе Уильяма Красавчика и пошли за ним бодрыми походками. Черно-белая пленка идет зернами, на экране появляются редкие белые пятна. Элизабет и Серый идут довольно быстро, под бодрый аккомпанемент из клавиш. Дальше что-то происходит – кинооператор, наверное, пошел попить кофе и не успел переставить катушку, мы видим разрыв сюжета, а следующим же действием Элизабет и Серый оказываются все в том же коридоре, в котором мы уже видели Лича и Патрика. На фоне играет уже более зловещая и нагнетающая музыка. Они идут, Серый проверяет все на ловушки (зритель ничего не понимает, как и я сам, потому что все отходили отыгрывать свои сюжетки отдельно), потом он почему-то бросает это делать. На черном экране появляются буквы «Ну нахуй все». Серый и Элизабет делают несколько уверенных шагов, и тут экран снова затемняется, и появляются слова «Бум!», «Бах!», «Тарарах!», и на следующей черно-белой сцене Элизабет и Серый уже лежат. В мир медленно возвращаются краски, все идет салатово-фиолетовыми пятнами, сквозь протяжную музыку прорезается тяжелое дыхание и звучат голоса с белым шумом на фоне. Дальше мы видим сцену из глаз Элизабет. Медленно из угла кадра вырастает ухмыляющееся лицо Красавчика, он что-то говорит, но мы не разбираем слова из-за бьющейся в ушах крови, но его голос звучит явно издевательски. Дальше он быстрым движением бьет Элизабет по лицу сапогом, и мир внезапно становится черней чернейшей черноты бесконечности.
Ииии... мы переключаем канал.
Закадровый смех, камерная постановка вечеринки у Вивиана. Немного некрепко держа в руках пластиковый стаканчик с пивом, в кадр входит Антонио. Он громко вздыхает и идет туда, где в последний раз видел Элизабет и Серого – на второй этаж приемного зала. Долго поднимается, спотыкается, и в этот момент раздается весьма надоедливый закадровый смех. Антонио оглядывается в небо, грозит ему кулаком, но продолжает свой путь. На втором этаже он находит уже знакомого нам стражника – тот стоит, лениво сжимая копье. Антонио громогласно говорит ему, что ему нужна Элизабет, потому что ее ищет Натикорра. В ответ стражник отвечает Антонио, что она уже оставила ему задание от Натикорры. Антонио громко вздыхает, звучит все тот же закадровый смех. Стражник изумленно переглядывается с Антонио, а тот в ответ только пожимает плечами – ему нет дела до закадрового смеха. Тогда стражник, хитро улыбаясь, и пряча рога под шлем, а хвост в штаны, говорит Антонио, что ему надо зайти воооон туда, и там он найдет Элизабет. Антонио громко вздыхает, открывает дверь, «чувствует укол», прокидывает только два спасброска стойкости из трех и падает без сознания внутрь комнаты. Экран снова темнеет, раздается стук упавшего тела, и звучит постепенно удаляющийся закадровый смех.
Выключаем телек.
В итоге трое одновременно просыпаются в каком-то помещении – привязанные к стульям, парализованные и глубоко удивленные. При этом предсказательницы уже-не-в-ночнушке Энни среди них нет. Зато стоит перед ними, гаденько ухмыляясь, все тот же Уильям Красавчик в компании королевской стражи и какой-то элегантно одетой черноволосой дамы, которая начинает ныть и свирепствовать на тему того, что кто-то похитил ее дочь, прелестную Лелиану. Ну, то есть не Лелиану, это мы ее так называем, но общий смысл был в том, что эта мегера моя будущая теща. Скажу честно, Элизабет в роли тещи меня устраивает гораздо больше!
Сидят, в общем, наши герои, слушают это, и Элизабет так в перерыве говорит Красавщику, что он, сука такая, неблагодарный мудила, собирается черт знает что сделать с человеком, который его спас. И тут он немного меняется в лице и незаметно снимает с Элизабет паралич. Спасибо, конечно, но поздно уже.
В общем, представители Ольвийского баронства, которые охотились за девочкой, решили нахуй убить короля и подставить при этом пати. Мы надеемся, что вести до Натикорры все-таки дошли, и он примет необходимые меры для предотвращения этого не очень приятного инцидента.
И сидят, в общем, Элизабет, Антонио и Серый, слушают чужие планы, и тут ВНЕЗАПНО распахивается дверь и Лич и Патрик вносят в помещение уже упоминавшийся стол, и Патрик так раздраженно рявкает на Красавчика и черноволосую тетку: «Ну что, куда ставить?! Ставить куда?!»
На этой прекрасной ноте закончилась игровая сессия.

@темы: Хроники сказочных долбоебов, D&D

---

Так как я держу у себя архив сказочных долбоебов, не могу не перепостить продолжение ситуации, описанной в этом постике. Больше бессмысленных смертей, неслучайных встреч, единичек на двадцатиграннике и храмов Единого в форме фаллоса.

20.03.2016 в 22:31

Пишет  Diana Vert:

Если паче чаяния вы следите за моими днд-отчетами, потому что вам немного интересно, то я советую сначала прочитать перепощенные записи Принцепса Амбера. Просто они логически подводят к той ситуации, в которой Антонио проснулся сегодня утром от звонка по амулету связи в объятиях своей новообретенной жены. =)
Вообще-то связаться с ним пытались еще ночью, но он был очень занят – м-м-м… извинялся за то, что сбежал – сколько там, полтора года назад? – через окно, унося фамильное кольцо рода Долорес и собственную задницу подальше от злого лорда Островов, которому не понравилось, что какой-то нищий телохранитель спит с его доченькой. Впрочем, никто в пати, кроме бывшей паладинки Элизабет, к которой Антонио как-то пытался подкатить и завоевать ее сердце абсолютной честностью и ручной акулой-камнеедом, даже не подозревает, что Антонио не очень законно называет себя королем. Но с точки зрения моего персонажа – и хуй бы с ним!.. Теперь-то он точно будет настоящим королем, потому что Кармелита по какой-то волшебной причине (ну хоть где-то повезло) считает этого идиота романтическим героем, спасшим ее страну. («А теперь возьми, пожалуйста, вот это посольство, которое я залутал для тебя вчера, и давай я поскорее уже уеду в закат спасать мир!..»)
Так вот, утро дня накануне коронации принца Элирской империи. Антонио просыпается в особняке герцога Наттикоры и нашаривает амулет связи. Элизабет обрушивает на него совершенно непаладинский (ну, впрочем, зря что ли она недавно пала) матерный загиб, сопровождая им: «Ах ты такой-растакой где тебя носит вообще?!» «Я у герцога Наттикоры», - немедленно отвечает Антонио. «И с фига ли ты мне раньше не отвечал? - возмущается Элизабет. – Я тут всю ночь шатаюсь по всяким кабакам и тюрьмам, ищу тебя, а ты у Наттикоры сидишь!» «Я был невероятно занят королевскими делами! - нашелся тот. – Приходите к нам, кстати, герцог хотел вас видеть!» «Да пошел ты в жопу!» - говорит экс-паладинка и бросает трубку. Антонио переводит дух и радуется, что по амулету связи разговор идет телепатически, и «жене» не надо объяснять, какая разгневанная женщина спрашивает, где Антонио шляется всю ночь. Но – снова звонок. «А Серого ты куда дел?» - спрашивает Элизабет. «Серый тут со мной, у Наттикоры», - радостно отвечает Антонио, получает в ответ: «Вот тогда оба в жопу идите!», - и тут просыпается Кармелита. Отгородившись от нее максимальным количеством подушек, Антонио робко заводит разговор о том, что недавно пожаловал два острова ее королевства своим корешам из пати, просто потому что им надо было попасть на коронацию. И что они потрясающие достойные люди, которые ни в коем случае не уронят честь Островов.
Пха. Один из них недавно пытался Антонио грохнуть, но об этом он, конечно, умалчивает, потому что его пытаются грохнуть фарфоровой вазой по голове за разбазаривание земель отчизны.
Оставим же Антонио в его печальном положении и вернемся немного назад. В три часа ночи Элизабет вернулась в наш новый дом, проклятую (уже нет!) усадьбу, в которой живет призрак древнего мага. С магом мы, как рассказывал Принцепс Амбера, закорешились, усадьбу преобразовали в посольство, и вообще-то можем жить теперь припеваючи в Золотом Городе абсолютно бесплатно. Вернувшись, она обнаружила, что стоило ей отлучиться на три часа, как:
- Антонио и Серый избили Лича.
- Но вообще-то это Лич напал на Антонио, хотя точно никто сказать не может.
- В общем, Антонио обиделся и ушел.
- Потом пришел в себя Лич, расстроился и тоже ушел.
- А Серый просто ушел.
- А мне (Патрику Младшему) все это настолько надоело, что я пошел и сделал вот такое красивое костяное колечко. Возьми его, возможно, оно накладывает каменную кожу, но вероятно, что-нибудь может пойти не так. Но, по идее все сработает хорошо, однако, если что, оно и сломаться может. А еще посмотри, какой я стильный плащ себе сделал из чешуи ледяного змея!..
Элизабет, которая до этого бегала в мыле, решая вопросы слуг и мебели, медленно переводит дух, кладет колечко в карман (потому что эксперименты Патрика могут быть опасны для здоровья) и выходит обратно на улицу. Горящих трактиров в округе не виднеется, поэтому приходится просто заходить во все подряд и спрашивать, не заходил ли сюда шумный хмырь во-от такого роста с двумя полуторными мечами, который… эээ дадада, который всем говорил, что он король Островов. Именно он.
«Его увел мужчина из Ордена Кровавой Гидры», - сказали ей в одном из трактиров. Элизабет хлопнула себя по лбу, вздохнула и пошла будить служителей Кровавой Гидры, предвкушая дипломатические конфликты. (Кровавая Гидра – что-то вроде местного эфэсбэ.)
В ближайшем офисе ей не открыли, только в маленьком окошке нескоро после того, как она начала скучать, показались сонные глаза. «Не арестовывали ли вы случайно сегодня ночью пьяного вдрабадан молодого человека, который орал, что он король Островов? Нет? Нет, точно нет? Послушайте, пожалуйста, вы должны мне помочь, у меня даже справка есть, что я не психованная… а нет, нет у меня такой справки. Да, это звучит очень глупо, но это чистая правда!» Несчастный агент Кровавой Гидры мычит, что у него много работы, а своих королей можете поискать где-нибудь в тюрьме, и экс-паладинка, вздохнув, бредет в ближайшую тюрьму. Где встает пред очи начальника тюрьмы, светясь успокаивающим нежно-салатовеньким цветом (раз уж умеешь контролировать сияние доспехов – делай это!), и повторяет ту же тираду: «Сами мы не местные, короля Островов проебали, не находили ли вы, а то ему завтра надо быть у герцога Наттикоры, и герцог очень огорчится». Начальник тюрьмы за кипой бумаг нервно хлюпает чем-то, похожим на высокоградусный алкоголь, поднимает изможденный взор и устало говорит: «Мы сегодня в вашем квартале 36 человек арестовали, пройдитесь, может, найдете вашего короля».
Но Элизабет находит только бухого Лича, которого приводит в себя и забирает к начальнику тюрьмы, подписать бумаги об освобождении под ее ответственность. Насильственно отрезвленный зельем Лич покачивается рядом с ней. «Это что ли ваш король?» - мрачно оглядывает его начальник тюрьмы. «Я чо, на короля похож?!» - буркает Лич, который, кстати, как всегда босиком. «Это не король, это вассал», - вздыхает Элизабет, затем берет Лича за шкирку и тащит его домой, по дороге проводя дипломатические переговоры из разряда: «Ну да, я сама хочу Антонио въебать каждую секунду своей жизни, но мы должны как-то снисходительно относиться к братьям нашим меньшим, так что давай ты со мной поделишься, что у вас случилось, и мы вместе разберемся». Лич пассивно-агрессивно молчит с выражением лица «нехочунебуду».
Элизабет вздыхает, переодевается, берет под мышку принцессу Лелиану, другой рукой хватает Лича, чтобы не убежал, и в сопровождении Патрика, не спав и секунды в эти сутки, идет к герцогу. За обедом тот пытается объяснить партии, что такое коронация (сначала король обходит все храмы, потом усадьбу магов, потом идет на площадь, потом блаблабла как скучно) и как на ней себя вести (а то некоторые короли тут за столом до сих пор в носу ковыряются во время обеда), а заодно обеими руками подписывает бумаги, которые ему периодически суют. И пытается похитить у нас нашу принцессу, сватая ей принца Элирской империи. «Нахуйпошелпринц!» - написано на лицах всей пати, и даже Элизабет не очень вежливо затыкает герцога, намекая ему, что нашу принцессу мы так просто в этот гадюшник сажать не будем. Она, конечно, вольна выбирать, но только в рамках того, что нас устраивает. Ох уж эта родительская забота.
Антонио и Лич, разумеется, абсолютно игнорируют друг друга, и ничто не способно заставить их после вчерашней драки хотя бы друг на друга посмотреть.
И тут приходит какой-то чувак к Наттикоре – и немедленно называет лорда Кертиса Лысого Хуя Личом. И Лич радостно вскакивает и обзывает чувака Ильмо, после чего они как-то странно мнут руки. Настолько странно, что Наттикора вздыхает и говорит им, что они могут пойти, уединиться и пообщаться, как они привыкли. Все удивленно провожают взглядом Лича и непонятного чувака (хотя Серый точно знает, что Ильмо – это имя одного из членов Черного отряда, в котором служил Лич), а потом из-за стены доносятся звуки драки с грохотом мебели и всего случайно попавшего под руку.
Оба возвращаются за стол счастливыми и довольными. Кхм, видимо, так в Черном отряде было принято выражать дружеские чувства. =D Немудрено, что Лич так любит драться, хотя и хил. Впрочем, мы все знаем довольно мало про прошлое Лича как персонажи, и он для нас раскрывается очень внезапно – все эти вдруг просыпающиеся в таком добром самаритянине, хиляющем всех вокруг, мудацкие замашки, любовь выпендриться, грубость, агрессивность. Дело, в общем, явно не только в демоне, который изрядно пьет у Лича крови и нервов, но и в том, что легендарный Черный отряд был тем еще варварским пристанищем. =D Но армейские легенды про него знает только Серый, служивший на границе несколькими годами позже Черного отряда, а он не очень ими делится. =/ Да и Лич тоже не болтун.
В течение всего этого Кармелита Долорес косится на мужа с сомнением, что господин Кертис действительно способен не уронить честь Островов, будучи вассалом короля, но Антонио сидит с покерфейсом.
«Не изволите ли вы изучить эту книгу по придворному этикету перед коронацией?» - спрашивает дворецкий Наттикоры Лича, когда тот возвращается после счастливого воссоединения с другом.
«Пойди подотрись своей книгой», - отвечает радостно Лич, который захвачен воспоминаниями о славной молодости, когда они с Ильмо промышляли тем, что резали людей направо и налево, бухали как не в себя, вообще не думали головами и все вопросы решали битьем морд.
Какой король, такие и вассалы.
По дороге обратно Лич и Элизабет в одной карете пытаются объяснить Лелиане, что ее брак с принцем (который станет королем, если доживет до конца коронации, учитывая, что на него охотится две пятерки лучших наемных убийц) не решит проблем ее области, а Антонио в другой карете рассказывает своей жене, что посольство у него конечно теперь новое-охуенное, но «в нем живет величайший маг древности, так что давай с ним дружить, носить ему газеты каждое утро, и все будет хорошо. Ой, да, я забыл сказать. Он мертвый».
Вернувшись, Антонио уволакивает Бет на пару слов, и кроме того, что изливает на ее голову парочку важных проблем, жалуется на то, что быть королем – полное дерьмище. «Да ладно, ты не то чтобы очень страдаешь», - подмечает Бет, намекая, что Антонио не делал нихрена, а его «жена» настолько считает его героем, что даже готова правда заключить с ним брак официально. «Ой, да иди ты в жопу!» - возвращает ей Антонио утреннее пожелание от чистого сердца.
Он ничего не имеет против Кармелиты, но от той огромной ответственности, которую он должен тащить как король, ему очень не по себе. Бухать и кричать, что ты король, это круто. Вообще кричать, что ты король, это круто, особенно если это правда так. Но он вынужден сейчас идти по узкой дорожке, с одной стороны которой – опасность все самому проебать, а с другой – опасность поставить под угрозу Острова. Потому что это очень просто – наворотить делов, вызвать политический конфликт, особенно когда и правда скоро может быть война, и флот Островов в ней не последнюю роль должен играть. В общем, Антонио с радостью отдаст это своей жене и самоустранится навстречу огребанию и подвигам.

Тем временем к Личу зашел Ильмо – в гости. Побрякать на гитарке и пораспугивать честных людей и слуг моей жены, которые в огромном количестве понаехали в посольство. Давеча он признался Личу, что работает на Кровавую Гидру, и у него полно дел с Наттикорой, но… не пошел ли Наттикора нахуй в честь старой дружбы. =D И вот сидят они на крылечке посольства Островов, и к ним подходит пятерка хорошо замаскированных заклинанием иллюзии мордоворотов, которые хотят «наняться на работу».
Когда к тебе кто-то впятером приходит под иллюзией, то это точно Серые, которые собираются тебя убить, прокидывает Лич, тащит своего приятеля в дом, зовет всех спуститься и радостно сообщает о гостях. Все немедленно соглашаются пригласить убийц в дом, чтобы «побеседовать», как… снаружи никого не оказывается.
И пати что делает? Что делает пати? Пати бросается в погоню! Пятерка удалилась в храмовый квартал, и мы следуем за ними по пятам. Однако в храмовом квартале полно народу. Мы уже близки к мысли о том, чтобы разделиться, но тут из одного из храмов выскакивает знакомый Антонио и Серого орденец из Кровавой Гидры и говорит, что его прислал герцог Наттикора и что одну из пятерок Серых засекли в канализации.
И тут Ильмо показывает Личу, что нашивка ордена у чувака поддельная. Пати ласково обнимает начинающего трястись чувака (ласково – с силой +8), кастует на него чтение мыслей (и понимает, что его подослали), а затем затаскивает в тот храм, откуда тот вышел, вопреки его жалкому сопротивлению. «Нам же всем срочно надо помолиться перед ответственным заданием!» - радостно повторяет Антонио, не так давно пославший всех богов нахуй. «Н-н-но у нас так мало времени!» - лепечет чувак из Кровавой Гидры (которого, так уж получилось, зовут Шон Бин). «Ничего, у меня с богами разговор короткий!» - весело обещает ему Антонио, и двери храма закрываются за пати, и они оказываются в абсолютно пустом помещении с исписанными чем-то стенами.
Антонио в коем-то веке прокидывает подтвержденную двадцатку на внимательность, понимает, что за пюпитром прячется кто-то, и естественно немедленно бросается атаковать этого кого-то. И в Антонио прилетает стрела, которая убила бы его на месте, если бы он не пробросил спасбросок. Не сумев пристрелить вооруженного двумя полуторниками (сила +8 и способности амбидекстера, игнорирую жалкие штрафы за отсутствие короткого оружия бесплатно и без смс) Антонио, стрелок выбрался из-за пюпитра и такой: «Я не хочу вас убивать, давайте поговорим». «Ты кто такой?» - спрашивает Элизабет, упирая руки в бока. «Меня зовут Родриго, и я лидер Серых», - отвечает тот. «Нахуй пошел, лидер Серых, - говорит Антонио, - хотел бы говорить – не стрелял бы в меня!»
И бежит и прыгает на него. Ну, то есть, прыгает он, и в этот момент из-под земли вырастает гигантская сочащаяся магмой херовина. Не знаю, кем была та штука, но она ругалась на инфернальном и не была элементалем (но и демоном тоже), так что будем звать ее просто Бухучет. Потому что так было написано в моем столбце инициативы. Просто потому что.
Антонио повисает на Бухучете, пробирается по нему повыше и с головы Бухучета прыгает на Родриго. Лич в этот же момент, бегая по перилам, потолку, стенам и всему тому, по чему он роскошно бегает, обходит Родриго сзади, и они не дают ему особенно там увиливать от атак друг дружки. А ведь они даже не общаются между собой! Просто действуют так слаженно, будто вместе лет двадцать дрались. =D Ильмо в стороночке над этим хохочет, насколько вообще уместно хохотать во время битвы с лидером Серых. В общем, вдвоем Лич и Антонио запинывают Родриго до состояния, когда тому уже не хочется думать «как эти кретины могли убить хотя бы одну пятерку Серых прежде?» и хочется съебать. И он совершает какую-то рокировку, в результате которой исчезает, а на его месте оказывается нечто, что в моем списке инициативы называлось Тройничок. У Тройничка три руки, три лица и Лич даже толком не может против него хирургическую точность кидать – потому что хз как это вообще устроено.
Перед Элизабет же из-под земли вырастает шестирукий пятихуй с хвостом. Шестирукий пятихуй проносит по ней сначала десять атак, потом еще десять атак, а потом еще десять атак, и Элизабет за три раунда становится очень-очень плохо. Она, конечно, сняла ему немало хитов, да и Серый поддамаживал, но против десяти атак в раунд очень тяжело выстоять, когда у тебя защита 19, а после снятия паладинства у тебя нет плюшек из разряда «вылечить себя», «покарать всякое дерьмо» и все такое прочее.
Наш великий маг Патрик в процессе боя выясняет, что знаки, начертанные на стенах храма, это древняя руническая магия. Руны вызывают дамаг по тому, кто читает заклинания, а значит, Патрик не может полноценно нас поддерживать в бою. И что делает Патрик? Он чихает – и храм меняет свою форму, что вызывает нарушение целостности рун. (Ну, правда, он так чихнул, что его цириновый камень треснул, но знаете, иногда так в носу чешется от этой мощи безликих в крови снежного полуэльфа королевской крови!..) Пати некоторое время спорила, нужен ли в городе храм Единого в виде гигантского фаллоса, но потом все-таки остановились на том, что мы замуруем все входы и выходы, чтобы к нам точно не могла прийти помощь. Что может быть лучше, чем запереть себя в ловушке с убермонстрами? =DDD

Объективно говоря, ловушка эта явно предназначалась не для нас. Две (а на самом деле три, как мы позже узнали) пятерки Серых имеют тут, похоже, разные цели. Одна и правда пришла за нами – но устроила засаду в канализации, куда нас должен был отвести Шон Бин. Родриго же и его товарищи наверняка нацеливались на короля, который пришел бы сюда во время празднества (а празднество уже часов через шесть) – и тут-то его бы и накрыло. Но мы любое начинание можем превратить в дело, которое идет через задницу!
Пока Родриго робко стучится во внезапно образовавшуюся стеночку, не имея возможности выглянуть и отстрелить всем головы (а он семь стрел за раз пускает, мерзкий жук!), Антонио проносит по Тройничку три подтвержденных крита подряд, что в сумме 186 урона. 186! Лич немедленно подхватывает инициативу и сносит Тройничку оставшуюся сотню, потому что они с Антонио вместе просто ураган. =D Правда, вместо того чтобы умереть эта сука разделяется на три полуэлементальных существа, которых мы окрестили Трус, Балбес и Бывалый. Трус, разумеется, воплощает энергию воздуха, Балбес – огня, а Бывалый – земли. Разумеется. Потому что как же иначе. Ни у кого никаких вопросов не возникло.
Дело, на самом деле, совсем плохо. Мы с Личом живы и здоровы, а вот Элизабет в 20 хитах, и мы оба собираемся рвануть ей на помощь. Однако она сначала не уворачивается от свободной атаки шестирукого пятихуя, а потом дамаг по местности от Бухучета оставляет от нее кучку пепла. Вот так просто, раз – и кучка пепла вместо персонажа.
Антонио бросается в ту сторону, собираясь если уж не помочь кучке пепла, то просто пришить шестирукую хвостатую скотину на месте. Однако происходит нечто невообразимое. Сначала он кидает единичку на прыжок. Потом он кидает единичку на подтверждение прыжка. А потом он кидает еще одну единичку…
Та-да-дам! По хоумрульным правилам три единички подряд в бою означают, что противник немедленно умирает. Не важно, сколько у него хитов и насколько он крут. Я первый раз риалли видел, чтобы и правда удалось так наебнуть статистику. Две единицы подряд я кидал не раз, а вот три! Господи, я был такой счастливый!
А Антонио, сверзившись случайно с перил, грациозно убил Бухучет, проломив ему голову до самого какого-то там магического кристалла внутри. Обжегся магмой, конечно, сильно, но – какая разница! Одним ударом! Гигантскую каменную скотину! Я ПРОСТО ОХУЕННО ОХУЕНЕН.
Лич подскакивает в тот же миг и выхиливает урон от магмы (мы все еще не разговариваем, да), и мы собираемся идти крошить шестирукого пятихуя, но это, по сути, не требуется: Патрик устал пытаться заботиться о нас и огорчен смертью Бет, а потому разносит его на части уроном из 26d6. 26 кубиков одновременно! Дезинтеграция – приятная штука.
Трус, Балбес и Бывалый, икая, нервно чертят что-то на полу, но Патрик не пальцем делан (хотя чем там Безликие делают детей, никто не знает) – и руны на полу (я думаю, там были руны, хотя нам было не до изучения наскальной живописи) искажаются эдвардовыми черными тентаклями.
И вдруг в пении ангелов и божественном сиянии с небес спускается Элизабет. Немного охуевший Антонио пялится на это все глазами размером с пятирублевую монету, а сияющая Элизабет ударом сияющего меча развеивает вражеского хила и как-то так вскользь пытается объяснить, что Героней на самом деле не хуй моржовый, а действительно существует, одобряет ее и вернул ей жизнь, чтобы она спасла галактику. (Кстати, пока действует статистика – всякий раз, когда мы сражаемся с пятеркой Серых, один из нас умирает – и возрождается не без божественного вмешательства. Кхм.)
Трус, Балбес и Бывалый отчаянно рвутся в портал, но Патрик задерживает портал, не давая ему закрыться, а Серый и Ильмо добивают Бывалого стрелами. «Давайте же бросимся в портал за ушедшими туда двумя Серыми, чтобы встретить еще кучу новых высокоуровневых врагов усталыми и израненными!» - восклицает пати, и Патрик истерично закрывает портал, который до того из последних сил держал, успев только закинуть туда помеченный особой магической меткой камушек, чтобы потом смочь сориентироваться и найти это место. Потому что Патрику не нравится, когда мы его не слушаемся, умираем, бегаем на врага, не дождавшись баффа, и не даем ему дезинтегрировать всех направо и налево.
Элизабет, продолжая сиять, как надраенный чайник, гордо повторяет, что Героней поддерживает наше начинание по спасению мира и завещал ей делать, что она посчитает нужным. Правда, он отобрал у нее душу, и Элизабет больше не сможет вообще никак вернуться, если вдруг снова умрет, потому что даже в Серые пределы ее душа не попадет, и на реинкарнацию не отправится. Вот так сука Героней украл у нашего божественного друга Робина душу Элизабет. Скотина.
И то я думаю, что это не Героней, а Светоч наебал Элизабет. =D Ну да ладно. Нас все наебывают, мы уже привыкли.
«И как выглядит Героней?» - интересуется Ильмо, вытаскивая, очевидно, блокнотик. Он носит с собой гитару, так что у нас есть право предполагать, что он сочиняет песни. А Лич так это точно знает. =D «Он похож на сияющий столп!» - отвечает Элизабет. И теперь, как сказал Лич вне игры, скорее всего, Ильмо напишет две вещи. Одна – баллада о том, как мы славно порубались. И вторая – похабная песенка про прекрасную паладинку и «столб света», если вы понимаете, кхм, о чем я.
Антонио и Элизабет вытаскивают из подвала храма запертых там жрецов Единого, попутно болтая с ними о насущных всяких проблемах, а Лич и Ильмо вспоминают старые добрые деньки, зажимая Шона Бина в углу и играя в плохого копа «давай ты нам все расскажешь, или Лич сделает тебе хуже» и очень плохого копа «я могу сломать все кости в твоем теле и при этом сказать, как называется каждая из них». (Добрый доктор…) Шон Бин сдает какого-то графа Мэрика, который заставил его приютить у себя потенциальных убийц короля, и умоляет спасти его дочь, которую взяли в заложницы.
«Спасать девочек! – восклицает пати, одержимая спасением девочек. – Но ой! Нам же нужно предупредить Кровавую Гидру, что среди дворян есть предатель, а еще нам надо сказать герцогу Наттикоре, что мы случайно насрали магмой на полу одного из храмов, где будет проходить коронация… но девочка! Мы должны спасать девочек ВСЕГДА!»
К счастью, Ильмо оказался на самом деле из Кровавой Гидры (и судя по тому, как мы его втянули во все произошедшее, ему светит повышение с прыжком через ранг, а то и два – потому что он узнал и сделал для того, чтобы обезопасить коронацию, благодаря нам в два раза больше, чем вся Гидра вместе взятая) и взял на себя организацию поисков Серых и прочих неудачников. Мы же понеслись к Шону Бину, правда, девочку спасли без нас. D:
Кстати, выйдя из храма, сияющая Элизабет экзальтировала всех жрецов Геронея в округе, а после того как они постояли перед ней на коленях, а их главный случайно обрел от нее божественное благословение и тоже засиял, она едва убежала от внимания скандирующих «Славь-ся Э-ли-за-бет!» поклонников Геронея. И немедленно испробовала на Личе свою новую способность баффать окружающих божественным благословением. Ксавьеру внутри Лича теперь остается шипеть и проклинать свою судьбу, потому что ему от божественных благословений ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ПЛОХО.
Итак, на удивление все закончилось удачно. Патрик нашел свой камушек с меткой в королевском дворце, и Гидра выяснила, кто его туда приволок. Конечно же, граф Мэрик, которого мы тут же приволокли в Гидру и учинили ему допрос. Он оказался назначенным правителем той самой бунтующей области Элирской империи, наследницу которой мы бережно храним от посягательств всяких дурацких принцев, потому что в нее тайно влюблен Лич. И наняло его нанять Серых соседнее государство, имеющее виды и на область, и на империю, и на кровопролитную войну. Но хренушки.
Кровавая Гидра принялась яростно обшаривать весь город в поисках теперь уже известных им личностей, а пати пока уцепилась за возможность перевести дух. Герцог Наттикора, обнаружив своих знакомцев на пороге резиденции Ордена, сказал только: «Так и знал, что это вы». Если где-то скукоживаются храмы, сияют люди и умирают от удара пяткой (я знаю, что это была не пятка, но «умереть от удара пяткой» звучит красиво) хайлевельные монстры, то это точно мы. «Что ж, я не знаю, как вас отблагодарить. Денег вам не надо…» «Как это не надо?!» - возмутился Патрик, во время штурма особняка графа Мэрика пополнивший запасы столового серебра.
Но я тут подумал, в целом, мы действительно бескорыстные чуваки. Мы не добрые, это точно, но мы совершенно точно не злые. Мудаки иногда, параноики – совершенно точно, но в целом, нам не нужна какая-то особенная выгода, чтобы спасти короля и остановить войну, например. Даже когда наша цель не соблюдать баланс, мешая Каплям Хаоса, как в первой главе нашей истории, а когда мы ждем пришествия древних магов и собираемся лететь в космос, и за нами гонится тараска, мы все равно можем спасать девочек. Мы милые, на самом деле. Правда пиздец какие разрушительные.
Пока то да се, Элизабет взяла за одно ухо Антонио, за другое Лича и вывела их на крылечко. Затем встала, уперла руки в бока и говорит: «Лич, Антонио хочет тебе кое-что сказать!» «Чо? Я? Этому уроду? – немедленно идет на попятный Антонио. – Да ничо я не хочу ему говорить!» «Антонио, нет, ну ты серьезно?» - почти всхлипывает Элизабет. Лич демонстративно молчит. «Кароче, я нашел твои урны с демонической силой, которые проебал, и даже чувака нашел, который может из тебя демона вытащить, делай, что хочешь с этим, а я пошел!» - говорит Антонио, злой на Элизабет, что она сама с Личом как-нибудь не разобралась. Он вообще не хотел сам никак с ним контактировать, хотя урны действительно взялся искать, потому что… потому что он действительно слажал тогда, когда проиграл их в карты черте кому, и теперь это понимает. В последнее время Антонио осознает, что он риалли не прав, что не заботится о последствиях своих действий. И я в рамках исключительно отыгрыша апаю ему из характеристик не силу и ловкость, как положено воинам, а мудрость, потому что… потому что ну если он после всех своих феерических проебов еще и мудрее становиться не будет, это же миру точно кранты.
Элизабет ловит короля Островов за ухо и возвращает на место. «Немедленно пожмите друг другу руки, чтобы я была уверена, что у вас все хорошо!» - строго говорит наша мамочка. «Что, этому хмырю я еще руку пожимать должен?» - неэлегантно возмущается король Островов, после чего получает от Лича неслабый такой толчок в плечо. На что отвечает тем же, за чем следует удар в морду, и через секунду они катаются по ступеням резиденции Ордена Кровавой Гидры при всем честном народе и снова мутузят друг друга. Правда, на этот раз – без мечей и ножей, несмертельным уроном.
О, да, этот вассал никогда не уронит честь нашего королевства, потому что круче короля ее уже никто расшатать не может. =D
Элизабет нависает над ними с суровым выражением лица и говорит: «О, да, у нас же нет больше проблем, нам нечем вообще заняться, сегодня коронация, у нас в городе две с половиной пятерки Серых, у нас бунт на границе Элирской империи, у нас древние маги хотят схлопнуть мир, у нас разломы кругом, через которые прет всякая дрянь, у нас демоны на хвосте круглые сутки, за нами тараска бегает, а вы вот нашли время подраться, да? Да? Да?» Но мамочку никто не слушает, потому что НУ ТЫ УПЫРСКАЯ РОЖА КАК ЖЕ ТЫ НАДОЕЛ МНЕ ВОТ ПОЛУЧИ ПОЛУЧИ ПОЛУЧИ ВОТ ТЕБЕ Я ТЕБЕ ЧТО СПАСИБО СКАЗАТЬ ДОЛЖЕН КАК ЖЕ ТЫ БЕСИШЬ МЕНЯ БЕСИШЬ БЕСИШЬ БЕСИШЬ. Из дверей Ордена выглядывает герцог Наттикора, смотрит на все это сверху вниз и закрывает дверь, оставляя спасителей порядка и спокойствия набивать друг другу синяки.
Господи, Лич и Антонио так похожи! Только один – юный придурок, а другой – престарелый придурок. =D Ну ладно, не очень старый, на молоденьких принцесс еще пороха хватает заглядываться. =D Всего лет на пятнадцать Антонио старше.
А еще я подумал о Бет. О том, что именно сейчас, когда мы через столько всего перевалили, после того как Антонио с ней просто шатался, а потом влюбился, а потом посрался с ней, а потом посрался с ее богом и всеми остальными богами (сначала в одностороннем, а затем и обоюдном порядке); после демонических приключений, попыток вытащить друг друга из самых разных видов задниц, на какие богата наша жизнь, после самых настоящих смертей, наконец, у него останется скорее хорошее, крепкое дружеское чувство. Потому что – реально – что бы она ни делала (и, что важно, что бы он ни делал), они все равно будут пытаться друг друга выручить. Возвращать рассудок, несмотря на то, что демоническая Элизабет вполне не против целоваться и сидеть у Антонио на коленях. Шататься ночью, не спавши, по тюрьмам в поисках этого пьяного уебана. Не знаю, романтической истории из всего этого не очень вышло, но логически все очень правильно закрутилось. И даже Мишель нормальный чувак, может, Антонио признает это, когда я докачаю ему мудрость до 12. Если мы доживем до шестнадцатого уровня.
…и кстати.
Все так были заняты, что не заметили, как Серый таинственно съебал куда-то, не объяснив, куда и зачем.
Хм.

@темы: Хроники сказочных долбоебов, D&D

---

Я не был уверен особенно, стоит ли мне писать пост про следующую игру, но вспомнил пару моментов и понял, что надо хотя бы немного описать.

Эмммм... немного совсем. Совсем немного. Совсем.

Напомню – пати проходит магический лабиринт, чтобы закрыть гештальт призрака, которого она предварительно накачала наркотой до очень добродушного состояния. Наши герои-долбоебы успешно победили первого босса уровня – огромного шеф-повара, на которого не налез колпак только потому, что у него были два огроменных рога. Осмотрев помещение и найдя там только части человеческих тел, пати двинулась дальше и набрела на статую с цириновым камнем, из-за которого Антонио превратился в цирин и потерял свою новенькую блестящую серебряную руку, а демон-лорд Ксавьер спалился, что умеет грязно ругаться на высоком демоническом (ОХЕПТ!), перед своим дедушкой Каэлем.
Пати нашла способ забрать с собой цирин, преобразовав часть статуи в резервуар для камня, но, посмотрев на эту херню, все решили, что стоит переночевать здесь и двинуться дальше, так как у Патрика нет заклинаний, а у Лича очков хила осталось на одну полнораундовую атаку челлендж-рейтинга 20+ по Антонио.
Помещение было просто создано для отдыха – большое, два выхода, если придется отступать, с неширокими дверными проходами, чтобы, если что, обороняться.
В общем, выставив дозор, пати отправилась видеть десятый сон.
Странности начались уже спустя пару часов – от статуи к спящим пошел магический дымок, и непрокинувшие спасбросок стали мучиться от ужасных кошмаров, где верные товарищи поедают их заживо. По мне, похоже на обычный день нашей пати. Уж чавкающий Антонио точно должен быть как в жизни. Кое-как откачав спящих (Серый вот спал в шлеме против ментальных атак, поэтому он кидал не волю, а стойкость, и стал нашей маленькой спящей красавицей, прост потому что его никак не удавалось разбудить обычным чеком лечения. +27 к броску, между прочим!), все решили, что нахуй тут спать, слишком опасно, и тут же из цирина вылезла неведомая ебаная хуйня с паучьими лапками и стала слезно умолять вытащить ее из цириновой тюрьмы. Мол, я очень-очень старый великий маг, которого заточили внутрь этого камня, а демоническая рука Антонио дала мне силы, чтобы на время проявиться в мире. И вот тут вот нам типа позарез нужно накачать цирин магией, чтобы НЕХ вышел погулять. На что он получил логичный вопрос, а какого хуя вообще насылал на всех кошмары и вот Серый, хоть и сладко спит... эээ... спит он вечным сном. На этом моменте неведомая ебаная хуйня вывела его из стазиса и сказала, что случайно получилось. Прост типа, так. Мысль такая – он пытался убить нас через сон и как-то выкачать силу, а потом не получилось, и он решил попробовать использовать рот. Серьезно. «Сначала я пытался вас нахуй убить, но не смог, выпустите, чтобы я мог убить вас нахер собственными руками». Не с такими сталкивались. Наебать нас решил, родненький.
Мне кажется, в какой-то момент игры Демоник серьезно переборщил со своими наебами, теперь когда он отчаянно пытается дать нам какого-нибудь союзника, это всегда кончается тем, что у него нет никаких гарантий, что он не нас не предаст, и мы ему не доверяем. Взять вот женщину в ночнушке... или вот этого парня, или короля Эдема, или…
Зато совершенно рандомные люди, с которыми мы должны драться и которым обязаны противостоять, становятся нашими друзьями. Какой вывод должен быть сделан? Да никакого. Все правильно.
Послали его, в общем, на хер всей толпой, а потом этот говнюк, естественно, начал агриться на пати и хотеть ее убить собственными недопроявившимися руками. На что ему все показали средний палец и ушли спать к трупу симпатичного повара, потому что он хотя бы прямолинейный был чувак и не пытался с нами торговаться.
В итоге спали все довольно мирно, построив баррикаду из столов у двери комнаты, ведущей к какому-то колодцу. Всю ночь в нее скреблось что-то, но два бравых солдата – Лич и Серый – играли в карты и никого не впускали к мирно спящим друзьям. Где-то там неподалеку подгнивал Мясник, но лучше уж не двигающийся труп под боком, чем непонятный призрак с совершенно неясными мотивами. Серьезно.
Да, забыл сказать, в особняке время течет медленнее – призраку могущественного мага (того, который охраняет лабиринт, а не чудика выше) ничего не стоит прочитать замедление времени, поэтому на коронацию мы, в принципе, успеваем пока что.
Наутро (относительное утро в кармане без времени) когда мы снова проходили мимо этого цирина, безумный паучий НЕХ уже не появился, видимо, рука Антонио не слишком питательна, и древние маги не кролики из рекламы энерджайзера. Ну, что поделать. Цирин мы забрали, хотя он в своем новеньком футляре весит как целая каменоломня, а потом пошли на минус второй этаж лабиринта.
О нем можно вкратце – пиздец. Для пати без роги прохождение его затянулось бы... потому что единственный умеющий искать ловушки персонаж выкидывал 5-6 на дайсике, а там ловушки на каждом шагу. Но, к счастью, у нас есть маг, который закастовал на всех паучье лазание, так что ловушки мы обошли, просто пройдя по потолку.
В одной из комнат были курительницы с травкой, и мы постоянно не прокидывали спасброски и прибалдевали, но в конечном итоге наркотики пришлось потушить из чаши, бесконечно генерящей напитки. Бухло лилось рекой, в общем, и со страшными штрафами от отходняка мы пошли дальше. Дальше была комната с тетейсфинксом, и мы играли с ней в броски на интеллект, после выигрыша она нас пропустила, но так как у нас всех был страшный передоз, мы решили еще посидеть с ней и поболтать, а потом снова поспать. В конце концов, она же приличная тетясфинкс, а не абы кто.
В конце концов, каникулы у нас или нет, зачем нам куда-то торопиться...
Мы хотели и ее напоить, но она оказалась бесплотна и призрачна, а просить ее вселиться в женщину в ночнушке нам было как-то неудобно.
Итак, минус третий этаж, вроде как по ощущениям последний. Одна комната с четырьмя дверьми, каждая помечена своим светом – белая, черная, красная и зеленая. Сначала мы пошли в черную. Итак, теперь будет немного смешно. За дверью появилась штуковина упыристого вида, называется Найткраулер. По игровым характеристикам это экстрапланарный андед (не проходят криты и удары в спину, можно изгнать, при условии, что в пати есть холикастер), которая при убийстве кого-нибудь забирает его душу и может ее саммонить в виде тени для саппорта. Тени выпивают стат силы и сильно гадят, в общем. А у нас нет жреца, обращающего нежить, наша единственная паладинка теперь вообще не паладинка, а серебряную руку, от которой эта штуковина не поглощала бы урон, Антонио по своему обыкновению проебал. Большая часть наших способностей заточена на криты/бэкстэбы и, в общем, мы в полной жопе. Из всех нас более-менее поддамаживают только Антонио и Элизабет. К тому же у Патрика не работают заклинания низких левелов, а высокого у него только саппорт подготовлен. У Лича с Серыми урон критический/бэкстебовый, поэтому, учитывая поглощение урона этого чудика, они снимают ему по один-два хита за атаку. В общем, ситуация очень веселая.
И тут Патрик встает в полный рост, роется в своем необъятном бэкпэке и вытаскивает огромный позвякивающий мешок.
Он по сути своей старьевщик, и есть у него небольшая слабость – как только в гости к кому-нибудь приходим, он у хозяев тянет серебряные ложки и вилки. И тут он встает, как герой, со слезами на глазах протягивает Серому мешок. Провидица в ночнушке разводит ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ и спешно привязывает вилки, ножи и ложки к стрелам. Лелиана и Патрик с помощью телекинеза дают по упырю залпы столовыми приборами, и Серый от них не слишком отстает. Демоник так прихуел от этого хода, что даже зачел Серому критический урон. Я понимаю, я бы тоже прихуел бы, пожалуй, от такого. В общем, андед помер второй раз, и его похоронили под огромными горами серебряных чайных ложечек.
Я с нетерпением жду момента, когда нам пригодится оборванная тетива от арбалета, которую Патрик таскает в кармане с третьего левела.
Ну да, кратенько: мы отпинали монстров еще за двумя дверьми и главного босса тоже, правда, с большим трудом и чуть все не померли.
Короче, главный босс – четыре гигантских дерева, и после смерти каждого нужно кидать спасброски, количество которых пропорционально возрастает с количеством трупов. Итак, когда нам пришлось с последним деревом кидать три спасброска со сложностью 30 (при этом, к примеру у Серого был дебафф от прошлых чеков стойкости -9) мы немножко так просели по хитам, но Антонио всех спас, взял бревно от последнего дерева и поволок его, поэтому мы были избавлены от необходимости кидать четыре спасброска со сложностью 40 и потерей 6д6 хитов (когда мы все в 2-20 хитах. Воб-воб-воб).
В какой-то момент этого боя Патрик попытался использовать свои невъебенные полубожественные рандомные способности и случайно сделал дереву стальную броню. На этом мой хил с режущим 1д6 уроном бесполезно сел на пенечек и стал насвистывать. Просто дерево ножичком расковырять сложно, если только не пишешь Лич+Лелиана=, а еще со стальным слоем... мда.
В общем, мы выжили, и это оказался последний этаж лабиринта. После чего огромные торжественные буквы появились перед нами и предложили выбрать путь к артефактам или путь к уничтожению лабиринта. Ну, артефакты круто, конечно, но мы-то пришли помогать сюда нашему корешу, а не за артефактами, и, в общем, единогласно мы пошли уничтожать лабиринт. Удивительное у нас, в общем, было единодушие.
Оказалось, что у призрака, охраняющего лабиринт, есть тело, и оно сидит на цепи уже дохреналион лет. В общем, мы пообещали парню, что найдем способ его выпустить, а пока ему будут ежедневно носить в камеру книги и газеты, чтобы он наверстывал потерянную информацию за последние лет двести.
А, ну еще обставить его камеру неплохо бы. Кровать, чайник, стол для закусок...
И, в общем, все разошлись отдыхать теперь уже в собственном особняке. Собственный особняк в Золотом городе! Если тут сделать посольство, то даже рента будет не такая уж непосильная, а ночевать здесь можно будет всей пати.
Нам пока только Лидию не дали.
Заходит, в общем, Лич в комнату Антонио с важным разговором. Примерно в ту ночь, когда все спали около статуи с цириновым камнем, у него состоялся внутренний диалог с Ксавьером, и, в общем, Ксавьер рассказал ему кулстори о том, как когда-то он пробуждался в одном дворянине из Золотого города, и для пробуждения ему было необходимо собрать урны с запечатанным когда-то давно собственным прахом. Часть урн он с апостолами собрал, а часть носил с собой один неотесанный воин восьмого лвла. А потом, когда уже наша пати отпинала Ксавьера и помогла Де Вилю вернуть его тело обратно, этот идиот Антонио напился и проиграл урны в карты.
Лич, как человек с богатым армейским опытом, честно терпел три дня блужданий по лабиринту, прежде чем предъявить Антонио претензии по этому поводу, но это все равно был не очень удачный момент. Во-первых, он давно изнывал от неопределенности, во-вторых, был немного неуравновешен после того, как ему пришлось шмалять направо и налево демонической магией, в-третьих, он узнал такие прекрасные новости от демона, на которого таил обиду десяток лет, а не от тех людей, которым должен был, по идее, доверять. Поэтому он немного на взводе и настроен поорать и подраться больше, чем мирно поболтать. А уже после того как он предъявляет претензии и получает предсказуемое «нучтоподелатьможнонайтиурны», он продолжает лезть к Антонио, потрясая кулаками. Ну а тот в ответ начинает его провоцировать фразами вроде «а ты тут сам никакого дерьма в жизни не деляль?», и Лич кидается, уже размахивая оружием, а не просто кулаками. Ну, в общем, безоружный Антонио успешно отбивается (у этого лба сила +8, что совершенно нечестно, у него слишком имбовые артефакты) и уводит Лича в нокаут с помощью Серого, который как раз подоспел на помощь, а потом уходит нахуй из особняка. Они оба уходят – Серый следует за ним с небольшим опозданием, но находит, потому что Патрик в надежде защитить Антонио кастует на него зеркальный образ, а обнаружить на улице семь копий Антонио вообще не представляет особой сложности. Достаточно увидеть толпу паникующих и обезумевших от страха людей и бежать им навстречу.
Патрик с помощью Лелианы и женщины в ночнушке (Энни ее зовут, Энни!) приводят Лича в чувство и пытаются привести его в порядок, но у него все совершенно перемешалось в голове от стыда и ярррости, и он тоже сбегает куда глядят глаза.
Антонио и Серый болтают, я так понимаю, что тут Серый узнает, как Антонио проебал урны, и тот хочет их найти. И из особняка он ушел, чтобы найти коннетабля королевства, который, тащем-то знает своих офицеров и может помочь с наводкой. Проблема в том, что тогдашний коннетабль работал на принца, который эмигрировал в Эдем, но Антонио то ли про это не знает, то ли Ди не помнила.
В любом случае тут наш лоб осознает, что на улице два часа ночи, и бесполезно искать людей, и они с Серым идут пить в какой-то приличный ресторан.
Там, соответственно пьют (не без шуток о том, что раз в этом ресторане открыто бухает король Островов, то скоро ресторан переименуют в «Королевскую Блевотину»), и тут к ним подходит официант.
- Вам вон с того столика передали, - говорит он и подает стакан.
Антонио смотрит на стакан, смотрит на чувака, смотрит на стакан и мучается от желания не то еще бухнуть, не то пойти разбираться, не то сначала бухнуть, а потом пойти разбираться.
- Давай я попробую, - говорит Серый. – Ты же мой король теперь.
(А это и правда так с недавних пор, если кто не помнит.)
- Валяй, - радостно соглашается бухой Антонио, - выпей за своего короля!
Сидящие в ресторане приличные дворяне Золотого города, не в зуб ногой про то, что перед ними королевская особа, но зато знающие, что их собственного короля огласят буквально на днях, немножечко так нервно вздрагивают. Потому что это довольно подозрительно.
Серый и Антонио, распив стакан на двоих, моментально трезвеют, и подозрительный чувак подваливает к ним поближе.
- Ты из Капель хаоса? – с места в карьер начинает Антонио, ибо кто еще мог лишить его состояния блаженной нажратости. - Безликих? Пятерки Серых? Сил стабильности? Из серых пределов пожаловал? Из Пентатрона? Инквизиции?
- Нет, господа, я из Ордена Кровавой Гидры.
- О, - говорит Антонио и вдруг вскакивает из-за стола, хлопая себя картинно по лбу и продолжая вещать так же громогласно: – Пятерки Серых! Две пятерки Серых! А ну веди нас к Натикорре, парень из Кровавой Гидры.
И этот пацан из Ордена Кровавой Гидры (эээ… его зовут Шон Бин), как ни странно, ведет их к Натикорре, несмотря на то, что на улице два ночи, они только что были пьяные в дупель и вообще выглядят весьма вызывающе.
Натикорра принимает этим двух дятлов и одну гидру с все той же радушной ностальгией, хотя им пришлось ждать, пока его поднимут из теплой постельки, и тут Антонио рассказывает ему последние разведданные про две пятерки Серых на коронации. Ну, правильно сделал, хотя это и не слишком поможет, я думаю, а потом Натикорра подозрительно приглашает Антонио проследовать в одну из комнат в одиночку, потому что там его ждет сюрприз.
Звучит опасно, но после парочки проверок проницательности Антонио соглашается, поднимается, и Серый с невозмутимым Натикоррой слышат крики, звуки битья ваз о стены, звуки захлопывающейся двери и следующий диалог.
- Ты куда это?!
- Туда же, куда и в последнюю нашу встречу – в окно!
- Возвращайся и будь мужчиной!
- НЕТ СПАСИБО, МНЕ И ТУТ ХОРОШО.
Вот такая у Антонио случилась первая за два года встреча с собственной женой.
В это время Лич сидит под кустом в каком-то парке и в одиночестве пьет, там к нему приебывается какая-то сущность. Настолько отвратительная, что после того как Лич ее атаковал, он получил сдвиг элаймента с нейтрально-доброго до нейтрально-нейтрального.
Я чо думаю. У Лича сейчас идет упорная динамика в зло. Он вообще не может контролировать то, что с ним происходит, шмаляет во все стороны демонической магией, не помня уже то, как он без нее раньше обходился (впрочем, раньше у него в жизни такого пиздеца с челлендж-рейтингами не творилось) и у него не было вообще никакого времени научиться контролировать то, что с ним происходит, да и свыкнуться, если честно, тоже. Как за Антонио, за ним некому бежать, чтобы отговорить делать глупости, поэтому он пока что упорно падает на третью строчку таблицы элайментов.
Ну, впрочем, почему бы и нет. Он вполне может быть не просто озлобленным, но еще и злобным.
Я, впрочем, очень живо представляю себе сцену сочувственного успокаивания Лича примерной фразой из свитора:
- I feel your anger, Leech.
- A blind, deaf, comatose, lobotomy patient could feel MY ANGER!

@темы: музыка, Хроники сказочных долбоебов, D&D

---

Окей, а это было весело. ВЕСЛО.

Обычные варнинги про сортирный юмор.

Пати, в общем, пошла в особняк, потому что им накануне коронации просто позарез понадобилось посольство для Островов в Золотом городе. Подразумевается, что мы за ночь избавим его от призраков, а потом пойдем счастливые и проветрившиеся срывать коронацию нового короля.
Отличный план.
Прошлая игра закончилась на том, что пати пришла, вошла внутрь, прилично закрыла за собой дверь и обнаружила, что та больше не открывается. И призрак под потолком парит, потом вселяется в женщину в ночнушке и такой:
- У-у-у! Пройдите мой лабиринт, а то никогда отсюда не выйдете.
- Отлично. Давай свой лабиринт прямо сюда и сейчас, - потирая руки, говорит пати, предвкушая радужные каникулы после депресняка в Серых пределах.
- Превосходно, - говорит призрак голосом женщины в ночнушке и нахуй исчезает. Где лабиринт? Что вообще происходит, никто не понимает. И пошла пати просто гулять по заколдованному особняку.
Набредают они на сад, где томится неведомая ебаная хуйня, которая копирует Антонио, а Лич прокидывает ботанику, что у окружающих цветов огроменные и шипастые корни. Пати радостно огребает и отступает, когда Лич берет на себя небольшую командирскую инициативу (я постоянно забываю про свои способности Т_т хотя, может, это похоже на персонажа, не командовать никем, пока не припечет).
Гуляет, в общем, пати дальше, гуляет. Элизабет радуется тому, что здесь бесконечно генерятся скелеты – у них по двенадцать хитов, и у нее наконец-то есть возможность воспользоваться своим великим рассечением. Роги у пати нет, а единственный умеющий искать ловушки персонаж упорно выкидывает на поиск 5-6, поэтому на ловушки местность проверяет временно выпущенный из своего состояния коматозный заяц, которого держит в своем инвентаре Лич.
И, если честно, диалог, выглядящий в игре примерно так:
- Так... ну, я тщательно все проверил, здесь нет никаких ловушек.
- Поверь мне, я часто видел, как такие ребята, как ты, ошибались...
Обычно предваряется примерно таким в реальности:
- Так, ну, в общем, мы думаем, что ловушек нет...
- НУ КОНЕЧНО МЫ ТАК ДУМАЕМ, У ТЕБЯ ПЯТЕРКА НА ДАЙСИКЕ!
В общем все отдыхают душой. Ну, кроме зайца, он носится и ссыт везде, потому что чувствует – кома близко. Ну, или смерть. Смерть или кома.
В какой-то момент пати находит библиотеку, там находит очередной источник бесконечного респауна скелетов, но, чтобы те больше не генерились, завязывают их узелком и собираются идти дальше. И тут появляется разъяренный призрак, рвет на себе волосы и орет:
- Почему вы в лабиринт-то не пошли?! Тут маленькая мертвая девочка сидит, убейте ее живо, а то я вас выпотрошу.
- Ну, к черту, - говорит пати, - лабиринт прямо сюда нам давай, а девочек мы даже мертвых не убиваем. Мы тут посидим, пока ты нам лабиринт не пришлешь, перекусим. Давно, знаешь ли, не кушали, желудки просят.
На этом моменте, если бы призрак уже не помер пару тысячелетий назад, то задохнулся бы от возмущения. К сожалению, так просто от нас избавиться еще никому не удавалось. Только варлорду ледяных великанов, но и ему пришлось пережить пару-тройку нервных раундов битья себя топором в хрен. Села пати на привал посреди старинной библиотеки, полной абсолютно бесполезных книг, Лич достал артефактную чашу, которая может сготовить любую выпивку, и говорит самый дорогой напиток, который знает. Эльфоклеверный медок.
Это важно, потому что хоть Лич и знает название, он сам ни в зуб ногой, что это за фигня, потому что он никогда не был особенно богат. На деле это что-то вроде Супа Отдохновения у Фрая. Легкий (ну, легкий ли, тот еще вопрос) наркотик, после него на душе становится очень тепло, хочется любить всех и дружить со всеми. В общем, к напитку приложились все, вплоть до принцессы и женщины в ночнушке. Поэтому пати немного посмущалась и устроила танцы. Серьезно, посреди проклятого особняка удолбавшаяся пати решила устроить себе свой собственный бал с блекд... с эльфоклеверным медком и вальсами. Антонио танцевал с Элизабет, они разом забыли про свои разногласия, Серого учила танцевать медиум в ночнушке, а я наконец-то смог потанцевать с принцессой :333 Лич вообще должен быть танцор неплохой, я думаю. Он со своей женой, скорее всего, часто так развлекался в былые времена.
В общем, все под кайфом, все танцуют (Патрик не танцует, правда, но у него интеллект +5, он не так развлекается), все почти счастливы.
Кроме призрака. Он появляется, рвет на себе волосы, в очередной раз вселяется в медиума и продолжает возмущенно причитать:
- Что вы тут танцпол устроили?! Это ужасный особняк или дискотека вообще?
- Дискотека, конечно, - отвечает пати, не прерывая свои вальсирования.
- Что ты тут разорался? - спрашивает его Лич. - Лучше медка выпей, сразу полегчает...
Призрак выпивает его через женщину, в которую вселился, на него, конечно же, действует наркота, и этот невыносимый зануда тут же важно замечает, что был охуенным танцором при жизни. Дальше он устраивает танцы с принцессой. Я так понимаю, тоже вальсирования, но я предпочитаю представлять себе эротические танцы женщины в ночнушке и принцессы, конечно.
Вдоволь натанцевавшись, все уселись в хипповской кружок и стали болтать. Это все еще происходило под аккомпанемент щелканья зубов скелетов, кстати. Наверное это их ритмичные похрустывания и навели пати на мысль о танцах. Выяснилось, что житья призраку нет, много тысячелетий стоит этот особняк, бедняга к нему привязан и должен охранять лабиринт. Ему очень хочется, чтобы кто-нибудь уже прошел эту херовину, а то в заднице свербит постоянно. Ну и, конечно, всех приличных жильцов спугнула маленькая мертвая проклятая девочка, которая была необученная магичка и по незнанию заключила пакт с демоном, а потом нахуй всех убила. И надо как-то сделать так, чтобы пакт был разрушен, либо уничтожить к собачьим чертям ее душу.
Последние люди, которых призрак видел, оказалось двумя пятерками Серых, и они, вроде, даже собираются прибить кого-то нахер на коронации, мы пока не знаем кого. Долго они, в общем, не продержались внутри этого здания.
- Куда идти? - полная желания помочь, спрашивает упоротая пати. Призрак им понравился после того как они его утанцевали и упили наркотой. Они призраку тоже, в общем-то, ничо так.
Пошли они в комнату девочки, по дороге на них даже скелеты не нападали. А в комнате темень полная, только голос доносится отовсюду. Девочка хочет играть в прятки, но проигравших она отправляет в круг реинкарнации (читай: убивает нахуй), любит догонялки, но... понятно. Все попытки ее развести на откровения натыкаются на волны бреда – ну, ессно, дух в полном охуении и страхе живет двести лет. И темноты реверсивная девочка не боится, а боится света, поэтому что делает пати? Правильно – включает свет. После этого девочку затягивает в ужебище демона, стена проламывается, и немного упоротая пати прыгает в зсад. Антонио выкидывает единичку на прыжки, но упоротый Серый с криком «Я ЛОВЛЮ ВАС, МИЛОРД!!!11» кидается его ловить, и оба разделяют урон на двоих.
И все оказываются в том же самом саду, где недавно огребли.
Из фонтана вылезает колобок с тонкими ручками и пытается прокинуть на пати убеждение. ОН-ТО НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ВСЕ УПОРОТЫ ДО ПРЕДЕЛА. И в какой-то момент Лич говорит ему:
- Если не согласишься на наши условия, ты меня очень сильно расстроишь...
В этот момент демон начинает чувствовать от него демонический душок. Точнее даже вонь демон-лорда, которым Лич одержим (ну, еще он в бане не мылся, когда все остальные это делали, так что это была вонь не только Ксавьера), и тут у несчастного Дженкинслероя (ну, назвали так демона, что поделать) стали немного позвякивать яйца. Точнее позвякивали бы, если бы существовали в природе.
- Как такое возможно?! - спрашивает несчастный.
- Я его съел, - с сытой отрыжкой говорит Лич, - и тебя тоже съем. И вообще, имя мне свое истинное скажи.
Лич, прямо скажем, в курсе, что если узнать имя демона, то можно вертеть им как хочешь и на чем хочешь. Правила такие – если ты демон и проебался со своим истинным именем... ну, изволь стать чужим рабом. Поэтому Дженкинслерой сначала немного сопротивлялся, а потом все же порядочно зассал и все же сказал пати свое имя. Потому что это хоть и большая честь, когда тебя убивает и съедает демон-лорд, но не всем хочется такого славного конца.
- Знаешь, останешься ты без обеда, приятель.
- Но...
- Сколько у тебя сердец? - по секрету скажу, что Лич НЕНАВИДИТ демонов. - Как насчет я скажу тебе вырывать себе по одному сердцу за раз? Ты ведь голодный, ВОТ И ЖРИ ИХ.
И на этом Дженкинслерой окончательно сдается и отпускает девочку, пока сердобольная пати его не накормила его собственными сердцами. А еще они решили, что шпион на демоническом плане им не помешает, и бедняга теперь будет выведывать для них информацию.
И тут бы надо его отпустить, что Лич и делает.
- Ну, вот и катись, - махнув рукой в сердцах, говорит он. Несчастный демон Дженкинслерой покорно начинает свой путь на месте, выкашивая горы садовой травы. Катится он, значит, на месте, катится, катится, а пати смотрит на него и хихикает.
- О! - говорит упоротый Лич. - Катись колбаской!
...и демон с криком "ДА, ГОСПОДИН!" вытягивает руки и катится колбаской на месте к полному восторгу Лича. На этом история проклятой девочки, которая должна была стать еще одной миссией Darkest Dungeons, закончилась немного не так, как предсказывал Демоник. Ну, снова...
Призрак аж прослезился.
- Ну, где там твой лабиринт? - спрашивает пати. - Гештальты надо закрывать!
И, в общем, выяснилось, что лабиринт начинается в подвале, в чем была определенная логика, а потом все долго шли налево вопреки правилу всегда идти в лабиринтах направо. Проблема в том, что мы вообще путались в пространстве, даже учитывая, что некоторые из пати пытались зарисовывать путь, по которому мы шли.
В итоге мы подрались с мумиями, и Антонио опять получил удар по харизме и покрылся прыщами. Ему везет на прыщи. Просто умываться чаще надо.
Ну а дальше Лич повел всех к приятному запаху, потому что, следуя заветам Гэндальфа, идти надо туда, где приятнее всего пахнет... ну, это не лучший совет в подземелье, где обитает людоед с охуенно оборудованной кухней. Наверное, нигде в этом мире нет настолько крутой кухни, как у этого дядечки.
В общем, людоед. Тело толстого повара, тесаки, лицо очень уродливого человека, а на голове два огроменных рога. Минибосс не выезде. Первый акт второй диаблы, имя Мясник, если кто играл. И локация примерно такая же. На цепях висят чужие руки и ноги, запах в кухоньке как в приличном ресторане, только шефа лучше к гостям не выпускать, а комплименты передавать через постоянно сменяющихся официантов.
Антонио постоянно дразнил его и называл не очень симпатичным малым, хотя посмотрел бы на свою харизму 5! =D Кстати, с помощью рогов этот гад поглощал 90% урона, но это его не очень спасло. Как и то, что он отхиливался, когда жевал свисающие с потолка ручки.
Дальше испытание было посложнее – огромная комната, посреди нее статуя, держащая в руках огромный цириновый камень. Цирин – это, повторюсь, такая хуевина, сделанная из крови драконов и способная поглощать колоссальные количества магической энергии, что очень полезно для магов. И в частности для нашего Патрика, потому что он владеет искусством использования цириновых камней очень хорошо.
И все призадумались. Конечно же это ловушка, но хочется же.
И хочется, и колется. Обязательно же что-нибудь случится, если его попробовать взять. Пати разделилась – одна часть за то, чтобы уйти отсюда нахер, вторая за то, чтобы попробовать взять этот камушек, а третья болела за вторых, хотя первые очень их уговаривали уйти уже дальше по лабиринту.
Кароче, Антонио пошел и взял камень в свою новенькую серебряную руку. Прост.
И, конечно же, превратился сам в цириновый камень.
- Ну, - сказала Элизабет, потирая руки, - Антонио обезврежен.
Можно, тип, уходить =DDD Но решили мы, в общем, немного подождать с отходом. Ходили же за этим идиотом в Серые пределы, чего бы его не расколдовать-то. Только как? Ясно одно – поцелуй прекрасной принцессы тут не поможет, после поцелуя принцессы Антонио получил бы в свои цириновые зубы и пати потеряла бы еще и хила.
Кароче, у Антонио есть такая штука – цириновый меч. Считается, что его невозможно сделать, но какие-то эльфийские умельцы под руководством дракона все же умудрились в это влипнуть. В мече сидит некая сущность по имени Каэль, он был когда-то самым главным демоном, но умудрился каким-то волшебным образом отделить от себя демоническую сущность и стать человеком. Ну или кем-то близким к человеку. И, в общем, связался он с Личом, у которого есть некоторый доступ к демонической магии, мол, давай отрубим руку, которую сделал тот демон-лорд, это может спасти Антонио.
Ну ок, соглашается Лич. Всегда мечтал отрубить что-нибудь Антонио. Рука, так рука. И, в общем такое дело...
…у Антонио нет руки. СНОВА. Сета будьба.
И именно в тот момент, когда Лич хватается за Каэля, Ксавьер, постоянно сидящий на задворках его сознания, узнает своего старого господина и говорит на чистом демоническом наречии «НУ ЕПТА».
В какой-то момент произошел примерно следующий диалог:
Антонио: Во, у меня теперь есть охуенно красивая цириновая статуя в полный рост.
Серый: Кхем-кхем, с Обаянием -3?
Антонио: У меня есть охуенно уродливая цириновая статуя в полный рост...

@темы: Хроники сказочных долбоебов, D&D

---

И опять у нас что-то не сложилось. Или сложилось.

Ничего баечного у нас пока не происходит, сохраняю чисто для истории.

Пати решила идти на коронацию нового короля во имя квеста с девочкой-принцессой. Нужно, чтобы ее увидели ребел скам вместе с нами и перестали осаждать намучившийся замок Робина. Почему на коронации? А прост так среди знати очень много сторонников повстанцев... так что мы решили убить нескольких зайцев одним выстрелом – и на нового короля посмотреть, и себя показать. В основном себя показать, конечно...
В принципе, если попытаться захватить языка и запытать его до полусмерти (мы же помним, что паладинка уже не паладинка ), можно выйти на тот источник, который постоянно находит принцессу. Тогда она сможет хоть ненадолго вздохнуть спокойно. Правда, если эта предсказательница настолько хороша, насколько кажется (если это вообще «предсказательница», мы же только слухи знаем), она сможет предвидеть наше появление. Надо поинтересоваться способами обмана таких ребят...
Иии, если вернуться к коронации, нам надо оказаться в городе, в который нельзя телепортироваться, а на открытую местность нам выходить нельзя, потому что тараска нас покушает. В итоге мы портанулись на опушку леса где-то недалеко от Золотого города. Иии... сразу наткнулись на случайную встречу (или неслучайную встречу? это как серые беспределы, только неслучайная встреча). Все как в романтическом романе – женский крик, возня, и пати бросается на помощь. Первый, конечно же, огребать побежал Лич. Ему смертельно хочется огребать. Всей пати, я так понимаю, тоже, но они не бегают по семьдесят футов в действие движения. Ха. Самое время на такой скорости врезаться в чей-нибудь кулак, да?
Ну, сначала огреб стрелявший, потом Лич тоже огреб, но от немного других лучников, а потом стрелявший огреб так, что ему стало плохо, а потом и пати подоспела. Они вот решили поговорить в отличие от взбесившегося хила, который сразу бросился всех убивать. По-моему, главными переговорщиками пати стали Антонио и Патрик У них обаяние по десятке, но они как-то собрались немного, когда два добрых персонажа немного наебнулись и стали суицидальны.
Ну, давно пора, давно.
В итоге один из работников ножа и топора остался подбирать свои кишки с полянки, его друзья немым укором постояли, постреляли и ушли, подстреленная девушка оказалась немного сбрендившей предсказательницей будущего (астрологи объявили месяц предсказателей, они теперь под каждым кустом сидят), которая постоянно капала Личу на мозги и предсказывала всем только плохие вещи. «А ты можешь сказать что-нибудь позитивное?» - попросила ее Элизабет. С тех пор девушка стала красноречиво помалкивать про наше будущее. Ну, оно и понятно «Нижнее днище нижнего ада мне казалось не так глубоко»...
В итоге в город знати Элизабет решительно шагнула с женщиной в ночнушке на плече. Можно себе представить в каком восторге была стража.
Но все равно они не могли нас не пустить, патаму шта лорд Антонио Жопажопа с Островов, знатная графиня Элизабет и маг, который, когда ковыряется в носу, трясет горами. Ну и мы с Серым такие маленькие, скромненькие и оборванные.
Но вассалы. Еще одна кулстори. Так как коронация, в принципе, событие важное, и собралась туда целая толпа всяческих высокородных мудаков, чтобы туда попасть, нужно приглашение и, конечно же, титул. Недавно мы узнали, что Антонио стал королем Островов (ему его «жена» отвоевала, прикрываясь его именем), Элизабет графиня той империи, в которой мы путешествуем, у Патрика куча эльфийских титулов, которые, пока перечислишь, состаришься (эльфы просто долгожители, у них нет такой проблемы), а вот у Лича и Серого есть проблемы. У Серого был ненаследуемый титул, но он канул в Лету, когда предыдущий король решил туда же и занырнуть, а Лич простой деревенский доктор. В общем, мы долго решали, стоит ли Элизабет усыновлять Серого, учитывая, что он старше ее на десять лет, но сошлись на том, что лучше Антонио даст нам по титулу. Он ж король!
Теперь я официально лорд Лысого Хуя и трех бомжей. Могло быть и хуже. Хотя, будет забавно, если этот остров Кармайн за те годы, которые Антонио его не видел, превратился во что-то более крупное, а заодно и лорда себе приобрел другого.
Материнский инстинкт Элизабет направила на принцессу (ладно, я буду называть ее Лелианой, у нас слишком много принцесс развелось). Так как революционеры знают ее в лицо, а ее настоящее имя лучше не называть никому в страже (прибьют нахер), ей тоже нужен был титул, чтобы пройти на коронацию. Так что теперь Элизабет моя будущая теща. Демоник еще сопротивляется моим высоким чувствам к принцессе, но уже как-то вяло ) реквестровал бы я романтических картиночек, но стыдновато как-то.
Когда мы вошли в город, сразу направились к одному человеку, у которого пати уже успела крепко обосноваться на шее. Де Виль – это тот чувак, в котором когда-то успел попробуждаться Ксавьер (тот лорд-демонов, который пытается сейчас пробудиться в Личе), но это окончилось для демон-лорда неиллюзорными пиздюлями и уничтожением двух его апостолов. И он после этого так великодушно подошел к пати, а они!..
У Де Виля в гостях оказался герцог Цезарь-с-курицей Натикорра, они курили кальян в то время как их слуги пытались накормить нас отравленными печеньками. Ну, понятно. Де Виль, очевидно, немного поседел, когда услышал, КТО пришел к нему в гости, и своих лучших отравленных печенек не пожалел А Натикорра, как приближенный советник нового короля, благосклонно согласился выписать на всю пати приглашения. Иногда мне кажется, что он смотрит на всех нас со слезами ностальгии и вспоминает свои молодые годы, когда он с небольшим отрядом путешествовал к темным территориям через горы. Он жеж бывалый приключенец. Я бы посмотрел, сколько от него было разрушений, когда ему было лет двадцать...
Ооо. Играть приквельный спин-офф про Натикорру.
Пока мы мирно болтали (мы оставили на нижних этажах женщину в ночнушке и Лелианну под присмотром Патрика. Зря, зряяя...), произошел взрыв. Когда пати бросилась проверять, печеньки ли это взорвались или революционеры пожаловали за своим символом, а, может, просто тараска решила выбраться из-под земли, выяснилось, что это просто Патрик решил поэксперименировать с магией крови и попытался вылечить безумие женщины в ночнушке. Успешно, кстати, но ценой антикварного дубового стола. Лич пообещал Де Вилю купить ему новый стол, кстати. Простолюдин с двадцатью золотыми в кармане... эээ... графу? То есть, простите, не простолюдин, а лорд Лысого Хуя. Прикажет всем трем своим подданным сколотить для графа Де Виля стол
Я думаю, у Де Виля весь гарнитур хранится в трех копиях на случай, если к нему в гости пожалует наш детский сад.
А. Да, повествование. Когда Патрик пытался излечить женщину в ночнушке от безумия, он открыл в ней портал на демонический план, и в нее вселился лорд демонов Кайеблис (?). Антонио тут же потянулся дать лорду по морде, но моментально потерял руку об портал. На этом Кайеблис полностью потерял доверие пати и все его «ВЫ ХОТИТЕ ЗАХВАТИТЬ ДЛЯ МЕНЯ АД?» натыкались на общее «КОЛЯ, ВЕРТАЙ ВЗАД РУКУ АНТОНИО». Вертать взад лорды демонов не могут и не хотят, поэтому он пригнал Антонио новую руку – из серебра. И сказал, что те оборотни, с которыми нам предстоит столкнуться, будут в полном восторге. Пати благосклонно обещала подумать над тем, как наебать еще одного лорда демонов после этого. Несчастные теперь никому не верят.
Адекватная женщина оказалась немного морализатором, и Лич ее немного невзлюбил. Была бы парнем, просто дал бы в зубы за то, что лезет не в свое дело (в котором ничегошеньки не понимает) с «дельными» советами. Ну фу. Никто не просит ничего. Не, я понимаю, что Демоник хочет привести Лича в чувство как можно быстрее, но чот насильно пока получается число противоположный результат. Я так понимаю, все те персонажи, которые должны были Личу понравиться, не вызывают у него энтузиазма общаться дальше.
К тому же мутноватая тетенька. В этом мире никто просто так помощь не предлагает. Ну и на известия о тараске и божьей каре она никак не отреагировала. И еще она сказала, что ее учил безликий (Безликие развоплощаются как только им приходится вмешаться в нормальное течение жизни, а тут обучить (!) кого-то (!) смотреть линии судьбы), а до этого один предательский безликий учил своему искусству аж Каплю Хаоса. К тому же, если мы подозреваем подставу от последнего оставшегося в живых безликого... ну, не самый удачный человек, чтобы ей доверять.
И самое главное -- последний раз под таким же никаким предлогом к пати присоединилась именно Капля Хаоса D: Не уверен, что они стали бы использовать ту же тактику, но чот мы делаем все те же ошибки, что и всегда.
Натикорра откланялся, кажется, вполне довольный, хотя ему нужно было задохнуться от ужаса от мысли, что мы приведем девочку на коронацию, а Де Виль пригласил всех пообедать. Не отравленными печеньками, нет, хотя я не удивился бы.
За обедом он рассказал про охуенный особняк с привидениями, который можно сделать представительством островов. А то на нас сложно напастись мебелью. Мы, в общем-то не против особняка в Золотом городе (правда, ренту нам тоже придется платить), поэтому направились намыливать призракам шеи. Ну не высыпаться перед коронацией же!
По-моему, ни к чему не обязывающее приключение – как раз то, что нам нужно. Главное, чтобы это не обернулось сюжетным полосканием мозгов и драмой, а то мы только-только начали приходить в чувства после вайпа двух персонажей об хрен ледяного великана и красивого фейла в Серых Пределах.

@темы: Хроники сказочных долбоебов, D&D

---

Для нашей пати настали оч суровые времена. Последняя запись про сказочных долбоебов закончилась таинственно, а как все разрешилось можно прочитать здесь у Ди.

А дальше все просто заверте.

Если без шуток-прибауток, то на летающий корабль ОпГр-0,6 (привет обгрызку Ди) вежливо постучались морские эльфы (Робин послал их предводителя нах один раз, на этом их взаимодействие закончилось) и рассказали, что свихнувшаяся паладинка на сраном найтмаре похитила их принцессу. Конечно, она хохотала при этом, как безумная. Ну, как как... в остальном нет времени объяснять, и он знает куда идти. Потом Обгрызок-0,6 отправился в развалины, где паладинка в молниях пафосно летала все на том же сраном найтмаре (другого сраного найтмара не завезли, но я мог бы смилостивиться и подарить ей пони-сраного-найтмара), но она не стала нападать на прихуевающих до сих пор ребят, а отвела их к тому «кто может всех спасти». Им был я. Ну, то есть Лич. Пати-хил да, способен спасти всех, практически как Летериус, который пытался всех спасти Огненным шаром.
Тут пати выяснила, что у их хила есть скелеты в шкафу и демоны в голове. И последние иногда берут верх. А дальше начался треш. Я всегда втайне боялся, что добром это все не кончится, но я был готов играть лорда демонов добросовестно. При условии, что я не буду играть его до конца жизни.
Получилось слишком добросовестно, я склонил 75% пати к тому, чтобы они стали апостолами Ксавьера (так лорда демонов зовут) с довеском из путешествующих с пати нпс (девочка-демон и ее опекун). И только часть обгрызка-0,6, малая часть, состоящая из мага-Патрика, как-то без энтузиазма приняла это предложение.
Да, я знал? на что нажимать. В мире полный пиздец, он на грани уничтожения, и все силы, которые вроде как должны бороться за него, плетут интриги друг против друга и, соответственно, работать друг с другом не хотят. И перекидывают пати то туда, то сюда и всячески пытаются использовать. Казалось бы, разумнее было бы объединиться, но нет. И тут я вступаю, мол, давайте забудем вражду, вы мне наваляли один раз, но я великодушно не злюсь. Уничтожение мира мне не нужно, я просто предлагаю вам помощь. Давайте нагнем всех до того, как случится полный пиздец, а потом выступим единым фронтом против приближающихся врагов. Силы и ресурсы я вам дам, все будет чики-пуки.
На фоне всех тех чуваков, которые грызутся и не знают, что делать, по-моему, это звучало очень уверенно. И не совсем уж не правдиво. Ксавьер поделился бы с пати силами, но и использовал бы их для захвата мира, конечно. Но все пятеро были бы счастливы, потому что они стали бы частью этой... ммм... системы, причем, на самом верху пищевой цепочки.
Но я не продумал, что мне делать, если все пойдет не так. Я честно не помнил, что при пробуждении демона окончательная телесная форма выглядит иначе, чем человеческая. Камилла ведь выглядела как летающий человек. Ну, гигантский, правда, но все равно человек. Почему?
Когда мне задали один каверзный вопрос, я ответил, что не было такого чувака, как Лич, и они догадались, что надо спасать члена пати. Я оч не хотел бы играть Ксавьера до самой смерти, но мог бы, наверное. Мне сказали, что повадки у меня был как у Гильгамеша в Fate/Zero, я сейчас смотрю этот трешняк и могу заявить, что нет, до такой степени охуенности я не дошел.
Потом пати отпинала Ксавьера и под улюлюканье погнала его обратно в подсознание Лича, и теперь бедняга делает все, чтобы поскорее сдохнуть. Я даже не знаю, насколько это психилогично и отражает, но пусть будет.
Кароче, потом ворвались Силы стабильности (это такие чуваки, которые типа хотят спасти мир, любыми средствами... по сути не любыми, они не делают самые очевидные и логичные вещи. А еще они смотрят на всех и движутся нога в ногу со временем) и пригласили уже целый Обгрызок-1 на вежливый разговор.
Ааа потом начался еще больший треш. Обгрызок-1 посадили в палатку ждать демонолога-консультанта, и к ним пришел Ид (это такой падший бог, тоже хочет спасти мир, но тоже идет нога в ногу, только в обратную сторону от Сил стабильности) вместе с Безликим (раньше их было несколько, они назывались все по цветам. Это еще одна глобальная сила, не вмешивается в естественный ход вещей, смотрит линии возможного развития всяческих ситуаций и идет нога в ногу... ну вы поняли все идут на говно). Выясняется, что они заключили временный союз (НЕУЖЕЛИ ПРАВИЛЬНАЯ МЫСЛЬ?!), чтобы опустить Силы cтабильности, потому что те не только идут нога в ногу, но и смотрят на всех как на говно. И никому не доверяют. Интересно почему!
У пати был побочный квест. У их почившего друга была во владении крепость, и все наши сказочные долбоебы дружат с няшной шестнадцатилетней девочкой, которая владеет охуенными землями. Это сложно политически, но за ней бегают революционеры-сепаратисты, которые хотят эту девочку использовать как символ для восстания. А пати хочет, чтобы девочка, в общем, сама решала, что она хочет, и спрятали ее учиться магии и жизни в крепости друга. Ее ребел-скам нашли и стали посылать на крепость всех, кого найдут. А еще про принцессу прослышала инквизиция, и, в общем, девочке кирдык (или женитьба на принце, что не лучше, учитывая какой гадюшник эта ваша политика для человека, который оч наивный и не видел жизни). На ее спасение остались где-то сутки после всего разразившегося на прошлых играх бардака.
И тут Ид с Безликим так заваливаются и говорят, что в землях морских эльфов есть Разлом, который обеспечит всем и пиздюли, и полный конец обеда в дальнейшем. Силы стабильности хотели его закрыть, но мы сделали так, что они уходят, и пролом должны закрыть вы. Прост чтобы опустить мудаков, мы ведь лучше мудаки, чем те мудаки, которых мы подставили.
«Схуяли вы им помешали-то? - не понял Обгрызок, - У нас тут вообще-то дела. Пролом пусть закрывают СС, а нам надо девушку спасать. АРИВИДЕРЧИ».
Кароче, Ид и Безликий тоже заметно прихуели, топнули ножками, но не дождались от пати, которую уже заебло, что их постоянно используют для политики, особого понимания. На этом моменте нам надо было написать себе записочку, что высшие силы, несмотря на свою высшесть, довольно мелочны, если им один раз сказать «нет». В конце концов, пролом было кому закрыть, а девочку спасти некому.
И отправилась пати в замок. У них был охуенный план – представить ее мертвой, поэтому Лич наготовил зелий, способных, как в Ромео и Джульетте погрузить ее в легкую кому (теперь у него есть коматозный заяц в инвентаре на голодные годы х))), и все приготовились тайно пробираться в крепость (я бы на это посмотрел. Мой прошлый персонаж специально делал ее неприступной по лучшим чертежам Элирского королевства!).
Но если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет. Как только пати портанулась туда, в общем, выяснилось, что крепость атакована ледяными великанами, спустившимися с гор. И тут начался балаган. Обгрызок всегда сражался с врагами, превышающими челлендж-рейтинг 30 на своих 10-12 уровнях. Тут всего двадцать с небольшим (но, по-хорошему, не очень правильно делать даже такое превышение... хотя я не уверен, у нас такие артефакты и способности, может, и нормально), но... один член пати, разведчик Серый, ушел в -30 от удара дубиной рядового солдата, а с Антонио получилось интереснее. Он заточен под сражения с гигантскими существами. Прыгает, цепляется мечами и висит, постоянно нанося урон. Так как военачальник ледяных великанов... ну... великан, Антонио повис сначала на его заднице, а потом переместился ближе к самому дорогому. Несчастный военачальник пытался очень аккуратно сбить Антонио топором, но у него не очень получалось, ведь он не очень хотел потом петь сопраной.
Рядовые солдаты-великаны бросались камнями всю первую часть боя, а так как критмиссы никто не отменял... в общем, не повезло парню.
Сначала Антонио просто долго висел и вертелся на хрене великана-военачальника, а потом его пришибло этим агрегатом на -30 хитов. -30 – это просто всмятку, простите уж за каламбур.
А теперь еще немного лора. Антонио и Серый прошли у Ида обучение и восстали против богов. А восставшие против богов просто так не умирают – их души забирают из круга реинкарнаций и помещают в особую тюрьму для мятежных душ – Серые пределы. Просто так оживить их, конечно же, нельзя – нужно сначала выпустить души из тюрьмы. И тут для них финита ля комедия. Все очень плохо, короче.
И тут в очередной раз Обгрызок-0,6 решил – ну нах пойдем в Серые пределы, мы своих не бросаем, пусть они и ушлые какие-то парни стали. Заберем девочку с собой (она прокачалась до 11 уровня *_*) пусть посмотрит, что это за Серые пределы.
На самом деле я не знаю, как работает реинкарнация в мире, где по всем законам можно взять труп и оживить его хоть спустя десять лет (с учетом «Нетленных останков»). Когда в таком случае душа уходит в следующую жизнь?
Кароче, пати знала только одного чувака (точнее он не один даже), способного отправить их туда. Жил-был такой маг в древности, мы его Дормамму назвали, он создал себе кучу клонов. Еще создавал он всякие побрякушки, которые были настолько мощные, что могли уничтожить нахрен все живое. А потом маг сдох, попал в Серые пределы, его клоны обрели самосознание и стали еще одной движущей силой в мире. Они тоже идут нога в ногу, хотя занимаются некоторыми полезными вещами. Например, собирают союзников везде, где только могут. Ну, норм мужики, хотя очень скользкие. И все эти клоны – давние знакомые пати, способные на магические ритуалы такой силы.
Один раз Антонио сжег их лабораторию и остров, состоящий из камней, способных аккумулировать огромное количество магической энергии. Камень называется цирином. Но кто прошлое помянет, тому глаз вон, и на обиженных воду возят, вот сраный найтмар, которого два раза кидали с третьего этажа на эпичного левела противников, знает. Знал. Так что бедняга клон сел нам помогать, отправил Обгрызок-0,6 с довеском из няшной принцессы в Серые пределы.
Перед этим паладинка решила, что с нее хватит быть паладинкой, обрезала себе волосы и реверсивно ушла из монастыря вон. Так что никаких больше найтмаров на головы ангелов.
А дальше мы не могли понять, куда нам идти. И, в общем анекдот:
Шли как-то доктор, маг, принцесса и падшая паладинка по Серым пределам. Видят - дерутся вампир и вервольф. Вервольф говорит: «Я работаю на синего безликого, помогите мне!»; и вампир говорит: «Я работаю на черного безликого, мне вот помогите!»
И доктор, маг, принцесса и падшая паладинка отвечают: «А нахуй бы вам не исчезнуть? Пройти мешаете!»
И пошли они мимо, потому что хрен его знает, кому тут помогать. Лучше было всех убить, потому что если убивать всех на своем пути, никто хотя бы не наебет.
Идут доктор, маг, принцесса и падшая паладинка дальше, натыкаются на энергетическую стену. А рядом видят – клетка с Дормамму. Спрашивают: «Как дальше пройти?» А Дормамму им отвечает: «Сейчас охуенный ритуал вам пригоню, проход к вашим друзьям сразу откроется!» А пати: «Нет, чувак, мы тебе не доверяем вот вообще, ты тут артефакты создавал, которые мир могут уничтожить, ну тебя».
И прошли они мимо, потому что никогда не знаешь, где тебя снова наебут.
Идут доктор, маг, принцесса и падшая паладинка обходным путем. Видят – на дороге стоят тридцать три утюга. И поняла пати, что пиздец им без аптечки доктора и с кровавыми останками вместо танка.
[На этом моменте включилась тревога, начался ядовитый туман, снимающий всем по десяток хитов за раз.]
Итак, возвращаются доктор, маг, принцесса и падшая паладинка назад. Видят – клетка с Дормамму. И он им говорит: «Смотрите какой у меня охуенный ритуал!» И пати такая: «Нет, мы еще недостаточно в отчаянии. Third time's a charm».
Возвращаются еще немного доктор, маг, принцесса и паладинка. Хотят найти хоть кого-нибудь взрослого (ездили когда-нибудь на электричках?) в этом пустынном мире, чтобы потеребить за рукав и спросить, что им, блджад, делать. Видят – вампир стоит над трупом вервольфа. И пати такая: «Дяденька, дяденька, мы потерялись, хотим найти своих друзей, нам скучно в вышибалы вчетвером играть!» И вампир такой: «Вы что, офигели? Ворвались, друзья еще суп не доели и вообще наказаны. Либо идете со мной в угол... тьфу... из Серых пределов, либо я вас убиваю».
И решили доктор, маг, принцесса и падшая паладинка, что теперь-то они достаточно отчаялись. Поэтому вернулись они к Дормамму и попросили объяснить им ритуал.
И, что самое смешное, сработало. Без подвоха. Но это пока без подвоха.
Доктор остался у клетки суицидально сдерживать нарастающий фанклуб Обгрызка-0,6, а маг, принцесса и падшая паладинка пошли дальше. Видят – пять клеток рядом стоят. Три пустые, а в двух сидит скучающий Антонио и дрыхнет Серый. Клетки можно открыть, только направив достаточное количество энергии непосредственно в них, и Элизабет, недолго думая, саданула по клетке своим артефактным мечом. В итоге у нее ни артефактного меча, ни рук D: Зато Антонио вышел на свободу.
Лааадно, руки остались, остались руки.
С этим быстро разобрались, но вот с клеткой Серого вышел небольшой казус.
Дело в том, что у нашего мага есть кусочек цирина. Из-за этого он может дублировать свои заклинания и у него их, в общем, в два раза больше, чем у любого другого мага того же лвл. Полезная штука, а так как артефактов у пати больше не осталось, ему предложили пожертвовать камушком.
И Патрик такой: «Что, цирином ради Серого пожертвовать? Нет уж».
И Лич с оставшимися двадцатью хитами с другого конца карты ему отвечает: «Ну ты подумай еще, мы тут никуда не торопимся ваще!»
Пошел Патрик к Дормамму, трясет его за рукав, мол, дядя выручай, в вышибалы играть не с кем! И Дормамму говорит, что тоже хочет в вышибалы, а то его за тыщу лет никто никуда не выпускал размяться. Но если уж так, то лучше послушай, тут есть еще один ритуал. Ну прям ритуаааал. Дунешь, плюнешь, крови немного потеряешь, а потом Серого выпустишь.
И Патрик радостный идет творить ритуал на собственной крови, пока полудохлый Лич и дохлый =DDDD Антонио огребают от вампира.
Все сразу пошло немного не так, как Патрик ожидал. Как только он начал творить ритуал, Серые пределы стали сотрясаться. Ну, ясное дело, что Дормамму немного схитрил с этим «дунешь-плюнешь», ему надо было предупредить, что помимо дутья и плевания там еще и фигакнет так, а потом фигульки, фигульки, фигульки будут.
Но еще, как только Антонио подумал про то, что он не вооружен, у него в руках появились артефактные клинки, которые мы заботливо положили в культяпки его раздавленного великаньем хером тела и он, в общем, прервал избиение его вампиром и просто жахнул обоими по клетке с Серым. СИЛЬНО обидев Патрика, который каждый раунд терял по 6д6 хитов, между прочим.
Но правильно сделал, потому что Патрик, судя по фигулькам и землетрясениям, открывал не только клетку Серого, но и все остальные.
А дальше пришли тридцать три утюга во главе с Силами стабильности, которые захотели узнать, кто же хреначит тут вышибалы из Серых пределов и магию крови на вверенных им территориях. Не думаю, что начальство того парня потом сильно удивилось, когда ему на стол положили отчет.
«Что здесь происходит?!» – спросил представитель Сил стабильности.
«Он хочет освободить Дормамму!» - сразу нашелся, что соврать Патрик, тыкая пальцем в вампира. Тот малость фалломорфировал от таких инсинуаций и быстренько телепортировался оттуда, оставив нас разбираться с местными сторожами. Хуевые, между прочим, сторожа. У них тут посторонние толпами просто ходят. «Ну, мы пошли, пожалуй. Our work here is done, как говорят эльфы. Пока-пока, поцелуйте за нас Мишеля, пожалуйста».
И, в общем, доктор, маг, принцесса, падшая паладинка, Антонио (ну, нарицательное уже имечко) и разведчик сбежали, пока им не вставили по первое число утюги и Силы стабильности.
И как только Обгрызок очнулся, они выяснили, что на всех божественное проклятье, а еще за ними охотится тараска. Ну, знаете, такая штука 40+ cr, которую еще называют «Карой богов». Но пока пати в густонаселенных местах, где есть невинные жители, тип все норм, а как только выйдет на простор, придется снимать «Дрожь земли» без Кэвина Бейкона и играть в «Академию джедаев» без звездолета. Только не очень оно поможет.
И вот что я думаю теперь. Во-первых, успел ли Патрик открыть хоть какие-нибудь клетки с душами, пока творил ритуал?
И, во-вторых, судя по тому, что в Серых пределах было пять камер, а не шесть (с нами ведь была девочка), эти камеры появились там не из-за того, что мы просто пробрались в Серые пределы, а были там уже давно. Значит, веселые квартиры нам подготовили... превентивно? Интересно, Мишель знал про это и не сказал паладинке или не знал?..
Впрочем, он попросил Лича следить, чтобы Элизабет оставалась в целом состоянии. Нашел кого просить! Чувака, который вторую игру подряд пытается себя убить х)

А еще я хочу жениться на принцессе. Она охуенная магичка, красивая, умная, любопытная, а еще она немного больна и за ней гонится полкоролевства. И все равно, что ей семнадцать, а моему персонажу 36. Надо только убить гадкую предсказательницу, которая постоянно выслеживает девочку, захватить ад, стать демоническим диктатором и править вместе с ней.
Впрочем, это не очень здорово... и я обещал не очень зацикливаться, но когда я начинаю прислушиваться к текстам песен, которые слушаю, понимаю, что все очень плохо.


А эта песня мне почему-то кажется очень подходящей нашей пати. Это их «When the city'll burn, we'll be dancing in the flames, then we'll smile 'til the end of the world» очень в духе почему-то.

Вообще Ghinzu какая-то очень личевская группа.

@темы: Хроники сказочных долбоебов, D&D

---

@темы: музыка

---

Я хочу сказать, что мне неудобно до сих пор, когда меня хвалят. По работе особенно. Все как-то любят подчеркивать, что я очень хороший и трудолюбивый (_я_, понимаете, working hard) работник, но я же помню сколько времени назад и по чьей вине облажался в прошлый раз. По своей, конечно, а другие, как будто уже давно забыли. От этого мне еще более неудобно, потому что вот за такое никого точно не хвалят.
Ну, впрочем, мне несложно встать в шесть утра в новый год, чтобы выехать из своих ебеней в другие ебеня и сделать пару лишних доставок. Просто потому что больше никто не хочет, а у меня неудобное ощущение в одном месте, когда никто не хочет брать доставки.

@настроение: А еще я завел себе твитор. Не знаю зачем, я в дайричек-то пишу через одну ногу. Наверное для заметок по ходу работы

@темы: Нытье

---

Напишу что-нибудь. Мне вконец надоело искать приличную работу, поэтому я сел и устроился в курьерку. Поначалу я панически собирался на собеседования с криками "Где вся моя приличная одежда?!", под конец больше напоминало "Так, мне помыться или я еще недостаточно воняю, чтобы меня сразу взяли на работу?" Хочу сказать, что после пары телефонных разговоров с некоторыми конторами я стал понемногу срать кирпичами от отношения людей к курьерам, но наткнулся на ребят, с которыми сейчас работаю. И они весьма охуенны. Я даже думаю, что в выборе между нормальной офисной работой и этой я выбрал бы эту. В смысле бегать по морозу с коробками-букетами-баулами-документами, хах. Я почти не сижу на одном месте, не ем, и практически выветрился из всей своей одежды. Что поделать, кто же знал до переезда, что я такой неорганизованный в плане питания ><

Про суровый курьерский был. Не смешно, но хотя бы немного жизненно.

Я всегда думал, что мне нужно будет бегать с документами, но нет, я в основном вожу цветы. Цветы людям, которые не знают, что им везут цветы. Хочу сказать, что все они очень беспечны. Если бы мне позвонили вечером и сказали, что на мой адрес есть доставка чего-то покрытого тайной, я бросил бы трубку и больше ее не поднимал. Но, может, я слишком харизматичен и вежлив, чтобы мне отказывали. Ха. Ха. Ха. Понимаете, это "вежлив", да? Это "вежлив" -- это я.
Впрочем, один раз меня встретили словами "НАДЕЮСЬ, ЭТО НЕ МНЕ". Всегда хочется ответить что-нибудь ироничное на такие реплики.

Один раз я должен был доставить букет без звонка, без предупреждения и сказать получателю, что... ну, например, Женя очень ее любит. Конечно, имя было не Женя, но не суть важно, в общем-то. Пока ехал на адрес представлял себе всякие ситуации. Ну, например, откроет мужчина, а я ему с порога букет из пятидесяти эквадорских роз и крик "ЖЕНЯ ВАС ОЧЕНЬ ЛЮБИТ!!!111" Ну, если бы отправителя звали Женей, чувак смог бы даже сохранить лицо, но у отправителя было, к сожалению, не гендерно-нейтральное имя. Мне-то норм, я человек без предрассудков такого рода, просто в зубы получить очень не хотелось. Но в итоге дверь открыла красивая женщина лет сорока. Ну, думаю, вот это мой клиент. Протягиваю букет, говорю фразу-пароль, а тетка панически оглядывается в сторону квартиры. Ну, думаю снова, муж, наверное. А у бедной красивой женщины лет сорока в глазах как будто бегает мысль: "Так, Вадик был, Костя тоже, даже Вениамин был, но Женя?.." А потом она говорит: "Вы к моей дочери, наверное?", а дальше мы действовали так, словно ничего не произошло. Ни Вадика, ни Кости, ни Вениамина.

С менеджером цветочного я переписываюсь через мессенджер. Да и вообще наша фирма работает через мессенджеры, поэтому в офис мы, курьеры, почти не заезжаем. Но когда есть доставка оттуда, приносишься взмыленный, орешь, что опаздываешь к ним, а тебе так с порога: "Да ладно, давай лучше чаи гонять". И гоняете чаи, пока договоры в обороте.
Ах да, менеджер магазина. Еду недавно (в дни, когда был СИЛЬНЕЙШИЙ ветрила. Букеты в ветер одно удовольствие возить) на доставку, приходит сообщение от менеджера "КУРЬЕР-КУРЬЕР, КАКОГО ЦВЕТА ШАРЫ?!" Я сразу такой. Шары? У кого? У меня шаров никаких нет, ничего не дали, ничего не отрастало, шарообразных опухолей нет. Шары в букете оказались, елочные. Дальше я думаю, а какого они цвета? Фиолетового? Может, они темно-розовые? А это не фиолетовый разве? Цвета я определяю хуево, близкие родственники с дальтонизмом у меня, скажем так, есть. Ответил, еду дальше. Снова сообщение. "КУРЬЕР-КУРЬЕР, СФОТОГРАФИРУЙ ШАРЫ. Заказчик ругается, что на магазинной фотке они малиновые, а не фиолетовые". Ну, думаю, проблемы у всех свои. У кого-то шары не фиолетовые, ну, да, серьезное заявление, сложно после такого выжить-то. Я стою на открытом месте, там дождина, страшный ветер, меня сносит на пару метров от каждого порыва. Делаю фотку, на которой частично видны фиолетовые шары, но большую часть занимает моя посиневшая от холода рука, грязный пустырь с мусором, где-то недалеко пролетает помятый газетный лист. Не хватало еще летающей тарелки, уничтожающей все на своем пути. При этом меня и увеличивший мою парусность протянутый букет сносит к херам. Отсылаю фотку с комментом "Простите, тут освещение хуевое, поэтому фотка не очень". Бадум-тссс.

Кароче, выдают заказ. Надо вернуть от одной фирмы в магазин пакет. Дали чек, вручили пакет, который вроде небольшой, но увестстиый. Несу я его, несу, несу. Тяжеловато с ним бежать, да и не очень удобно. Толкаюсь в метро, несу. Несу, решил сложить получше товарный чек, от этого обертка чуть развернулась, а в пакете камни. Чертовы камни. Я возвращаю в магазин два кило разломанных кирпичей. Кирпичей, Карл! Ну, ничего, несу. Донес, сдал. Оттуда надо забрать другой пакет и отвезти его обратно, потому что, вроде как перепутали заказы. Ну, думаю, сейчас еще кирпичей дадут, буду менять одни кирпичи на другие. Нормально так, я много бессмысленного за последний месяц сделал, например перевозил фигню из одной фирмы в ту же фирму. Но дали мне не кирпичи, а сургучные печати. Я бы очень хотел посмотреть на лицо человека, который заказывал печати, а ему привезли ебучую кучу кирпичей.

Один раз отправитель встречал меня дома в халате. В смысле не в халате на одежду, а в одном халате. Я был не один -- встретился с другим нашим курьером в дверях, а так зассал бы заходить, наверное. Ну, это было похоже на сцену из порнухи. "Здравствуйте, вы вызывали курьера? Я пришел забрать ваши цветы... мммм".
Я, кстати, никогда не говорю своего имени. "Алло, добрый вечер. Это курьер". "Здравствуйте, это курьер с тридцатью шестью майками". "Это курьер. ПОРА ПЛАТИТЬ ПО СЧЕТАМ, БЕННИ". Моя мечта, чтобы мне ответили: "Ну, я бы тебя так не назвал...". Никто пока не прокидывает, но надежда еще теплится.
Поработав тяжело в курьерке я понял, что если бы создавал курьерскую фирму, назвал бы ее "Фродо". Потому что оч тяжело в физическом смысле. Слоган звучал бы так "У девяти хранителей Саурон без Ока". Просто потому что. Лучше отражало бы "Долго, обходными путями и какой ценой!" Я ненавидел бы орлов Манвэ.
Мне нужны две таблички на лоб. Первая "Мне больше восемнадцати лет". И вторая для особенно странных людей "Мне больше восемнадцати лет, я семейный человек с детьми, я работаю шесть дней в неделю, а на седьмой упражняюсь в жопно-сексистско-сортирных шутках с друзьями и играю в днд", сразу отпугнуло бы всех желающих пообщаться.

@темы: Усталость